Новая парадигма человека в свете православной психологии. Лариса Шеховцова

символизма ноумен и феномен нельзя обособить друг от друга. Духовный предмет всегда конкретен, выражен в чувственном, а всякое явление есть выявление духовной сущности, чувственный облик определённого ноумена. В теории философского символизма о. Павел Флоренский утверждает, что феномен и ноумен взаимно представляют точное выражение друг друга, образуя неразделимое двуединство – символ. Конкретная метафизика – такой вариант символизма, где мир духовный максимально уподоблен миру физическому и наделен пространственностью. Прот. Павел Флоренский полагал, что ноумены пребывают в некотором особом пространстве, которое по отношению к физическому является «обращенным», «вывернутым», или «мнимым»: предметы и процессы в нем подчиняются таким законам, которые в точности обратны, противоположны законам природы (следствие предшествует причине). Оба эти мира образуют один мир, но – двойной, двусторонний: в физическом мире предмет видим физическим зрением как явление, в мире духовном он созерцается духовным зрением. Прот. Павел Флоренский выдвигает гипотезу о двуслойном строении реальности: двуслойное пространство состоит из «реальной» и «мнимой» сторон. Переход от одной поверхности к другой возможен через разлом пространства и выворачивания тела через себя. Таким образом, полагает С. С. Хоружий, очевидно, что философский символизм – разновидность платонизма, связывающая вещь и идею предельно тесно, до «неразличимого тождества» в символе.

      Прот. Павел Флоренский, вероятно, более разделяет точку зрения Аристотеля, хотя он говорит об идеальном слиянии ноумена и феномена в совершенном мире. Но явление совершенно выражает смысл в совершенном (безгрешном) бытии; следствие онтологического искажения Вселенной – разрушение символического строения реальности. В явлениях падшего мира мы видим смысл искаженно. В несовершенном, падшем состоянии человеку стал не очевиден ноумен в феномене, и еще менее видим смысл.

      Дальнейшее развитие учение об умопостигаемом мире получило в трудах религиозных русских философов В. В. Зеньковского и С. Л. Франка.

      3.2.3. Развитие святоотеческих представлений о «логосе» и идеальной сфере бытия русской религиозно-философской мыслью

      «Мир видимого бытия заключает в себе некое “причастие” идеального бытия, которое через это причастие уже становится имманентным миру», – так развивал эту мысль протопр. Василий Зеньковский[91]. Он, размышляя о развитии учения об идеях в античной философии и христианстве, отмечал: «Надо одинаково признать бесспорную реальность Премудрости в Боге, но и бесспорную реальность идейных корней в тварном бытии. Но как же соотносятся эти 2 понятия идеи между собой… идеи в тварном мире как его идеальная основа, как “корни” вещей, по своему содержанию, по своему смыслу ничем не отличны от идей, входящих в Премудрость Божию… в акте творенья через божественные энергии вечные божественные идеи, “засеменяя” тварное бытие, живут с этого момента нераздельной от мира жизнью. Так создается эта двойственность… – творение мира не есть поэтому лишь творенье

91

Зеньковский В. В. Основы христианской философии. М., 1992. С. 79.