Две непорочные полоски. Хэлла Флокс

здесь, – попросила отца.

      Он только показался из-за угла, а я нырнула в кабинет гинеколога.

      – Здравствуйте, Иван Дмитриевич.

      – Ну здравствуй, Маргарита, – спустив очки с носа, на меня посмотрел давний друг отца. – Заинтриговала ты меня вчерашним звонком. Что же такого, не терпящего отлагательств, произошло с тобой по моей части? К тому же, ты решилась прийти ко мне на приём! Удивлён, девочка моя.

      Я стояла под тяжёлым взглядом дяденьки, который был временами моей нянькой и крестным отцом. И сегодня первый раз, когда я решилась показаться ему. Мне было неловко, да какой там, мне было стыдно. Но идти к другому врачу не могу. Только ему поверит отец.

      – Я… я… о, боже! – я убежала за ширму и стянула бельё. Готовилась заранее надела юбку с блузкой, чтобы как можно быстрее "отстреляться". – Смотрите сами.

      – Хорошо, – протянул настороженно Иван Дмитриевич.

      Когда осмотр прошёл, я потребовала, чтобы он написал справку отцу, а сама напросилась на УЗИ. Находясь всё ещё под впечатлением от увиденного, врач, не споря, сделал, как я попросила.

      Мы вышли в коридор, Иван Дмитриевич сунул в руки отца справку, и, не задерживаясь ни на секунду, повёл меня в другой кабинет. Он словно знал, как мне страшно и неловко перед родителем. Адреналин бешеной лавой струился по венам, сотрясая внутренности.

      Я услышала позади шаги и стиснула руку Ивана Дмитриевича.

      – Не переживай, Марго, он всё обязательно поймёт.

      Слава богу, идти далеко не пришлось, кабинет УЗИ находился на этом же этаже.

      – Ложись, оголяй живот и не переживай, – успокаивал меня мужчина, а у самого руки подрагивали, когда выливал холодный гель на мой живот.

      В этот момент в кабинет ворвался отец.

      – Что это? – раздражённо потряс справкой в воздухе.

      Видок у папочки был потрёпанный. До этого всегда собранный и одетый с иголочки, он явно был если не в бешенстве, то на грани.

      – Маргарита Павловна, что за игры? Ты почему от меня бегаешь? – и тут его взгляд упал на мой живот, а потом на экран. – Что с тобой? – побледнел отец и схватил за плечо друга. – Что с ней?

      – Сам смотри, – ответил крестный и немного отодвинулся от экрана, где плавал мой крохотный малыш. На экране была капелька, но для меня уже самый важный в мире человечек. Мой человечек!

      – Как… как это… – отец всматривался в экран. Жмурился, бледнел, краснел и наконец, посмотрел на меня.

      – Ты беременна?

      Я кивнула, а Иван Дмитриевич подтвердил, мукнув согласие.

      – И ты девственница? – он перечитал справку ещё несколько раз, словно не видел строчки.

      Я снова кивнула.

      – Непорочное зачатие, – снова подтвердил врач и подкатил отцу стул, что оставил по другую сторону от себя. – Да ты сядь, Паш, выпей воды. Не хочется для тебя реаниматолога вызывать.

      – И когда ты успела? Постоянно же либо на учёбе, либо дома. Отец кто-то из охраны? – неожиданно спросил он и снова побледнев, опустился