Жена художника. Нина Медведская

у меня экзамены в 10 классе, только ввели аттестат зрелости. Наши учителя не все имели высшее образование, поэтому могли только учить, а не экзаменовать. Принимать экзамены приехали учителя из края, обязательно с высшим образованием.

      Помню, из 60 учеников к экзаменам допустили 44 человека. Аттестат получили 15. Я была в числе лучших – вторая по списку, а первая получила золотую медаль. (Я тоже шла на золотую медаль, но кто же даст ее дочери врага народа? Папа еще сидел.) Остальные ребята из класса пошли кто в вечернюю школу, кто в техникум, кто замуж выскочил, кто в армию служить.

      Как же плохо мы одевались в то время! Позже нас стали выручать китайские платья, мы шили из них юбки, перелицовывали, латали. От бедности купили Лиле у соседей старое коричневое платье, и она 3 года носила его, латала, зашивала, удлиняла. Говорит, что на нем она научилась штопать, следить за вещами.

      Мама работала в ДОСА уборщицей. На время ее перевели в вечернюю смену, с 4 до 12 ночи. Ей доверяли убирать большой зал, где готовились принимать гостей. Знали, что она ничего не возьмет. В эти годы Лиля, моя младшая сестра, пользовалась маминой работой, чтобы попасть с подругами на танцы и на концерты.

      А мама наша была очень красивая, с тихим характером. В нее влюбился один полковник и хотел увезти ее с собой. Просто проходу не давал. Мама мне это по секрету рассказала.

      8. Из Уссурийска в Ярославль

      Получив аттестат, я задумала ехать в Ярославль учиться в пединститут. Он славился как сильный. Но главное, в этом городе у нас жила мамина сестра тетя Катя, ее сын Павлин с женой Тамарой и ребенком. Еще там жили дед с бабой, с которыми у меня были хорошие отношения.

      Мы с мамой продали папино ружье, и на эти деньги я поехала поездом в Ярославль. Ехала в простом вагоне с припасами, что дала в дорогу мама. Она заказала мне сапоги, сами сшили штаны. Чулок-то не было. Надела я штаны темно-зеленого цвета и сапоги. Сама перелицевала мамино осеннее пальто, сшила два ситцевых платья и полушубок из папиного пальто. Вот так одевшись, я поехала через всю страну учиться. В институт поступила сразу, и мне дали общежитие. Тетя Катя меня приютила на первых порах, но ни она, ни дед с бабой материально мне помочь не могли, пришлось рассчитывать на себя.

      В 45 году, когда я поступила в Ярославский пединститут, выдался свободный месяц, и я поехала в Поемичье, в гости к тетке Анне Михайловне. Хотелось вернуться в красивое село моего детства. Меня встретил пятилетний двоюродный брат Валера Шляхов. Он очень рад был моему приезду, показывал мне сад, огород, залез на рябину и кричал: «Нина, смотри, какая она красивая!» Сам смешной – худенький, а голова большая. Мы ходили купаться на речку, в лес за грибами, часто пропадали в саду за домом. Через месяц настала пора возвращаться. Анна положила мне в корзинку десяток яиц, два килограмма муки и стакан масла. Проводили меня далеко за деревню. А идти надо было 18 километров пешком. Одной было страшно, казалось, что у каждого дерева кто-то стоит. Обессиленная, едва добралась до Нерехты, села на скамейку. Из дома вышла какая-то