В руках Ирбиса. Елена Ласк

готовясь повторить, наслаждаясь красотой тела своей женщины. Помнил её ещё костлявой девчонкой. На моих глазах она превратилась в шикарную женщину с мягкими аппетитными формами, от которых я до сих пор сходил с ума. Настя лежала на животе, замученная моим голодом, истерзанная в нужных местах. Этой женщины мне всегда было мало. Прежде чем продолжить, посмотрел на телефон по привычке, выработанной желанием постоянно всё держать под контролем, а там куча пропущенных и набор номеров моментально сложился в тревожную картинку. Первым, кому перенабрал, был Ирбис. И этого оказалось достаточно.

      Уже после похорон, смирившись с горем, проводил своё собственное расследование. У людей, которые собирали для меня информацию, было распоряжение, никаких конкретных фактов о девчонке, из-за которой Василий лежит в гробу. Для её же безопасности. Меня интересовало не было ли это заказом и действительно ли было случайностью. Предоставленной информации оказалось достаточно, чтобы не предпринимать больше никаких действий в отношении девчонки и дать распоряжение, чтобы её оправдали и не трогали. Только Ирбиса такой расклад не устроил, а я это упустил, уехав заключать очередной выгодный контракт. А когда вернулся, узнал, что и второго сына потерял.

      Глава 3

      Я поседел в тот день, когда услышал, что натворил Ирбис, от него самого, точнее подобия, которое неделю не выходило из дома, заливая в себя алкоголь. Эта картина и сейчас плыла у меня перед глазами.

      «– Сын, тебе пора прийти в себя. – Присел рядом с ним на пол его квартиры, прислонившись к стене, вытаскивая из его дрожащих рук почти пустую бутылку. Смерть брата была для него тяжёлым ударом. Братья Барские были как близнецы, всегда вместе, всё знали друг о друге, понимали без слов. Только Ирбис был старше и в своё время именно он заботился о Василии не как брат, а как и отец, и мать, заменив обоих, пока мы погрязли в жизненных разборках. Он долго держался: на похоронах, во время следствия, и я был уверен, что он справился, выдержал, смирился. Ирбис ничем себя не выдавал, лишь после суда резко изменился. И дело было не в том, что он стал хуже вести дела, наоборот, в своих решениях он проявлял царёвскую хватку, жёсткую, решительную, бескомпромиссную, хладнокровную. Я даже всерьёз начал задумываться отойти от дел и начал готовить необходимые документы, но всё изменил звонок моего доверенного лица Олега Юрьевича Тишина, которому Ирбис поручил вести дела, исчезнув. Я решил, что на него обрушилось понимание и осознание произошедшего, в этом я его понимал, и был намерен вытащить из этого состояния, подобрав, как я думал, самые правильные слова. – Ты оберегал его сколько мог. Мы оба понимаем, что не защитись эта девчонка, его участь была бы гораздо паршивей, как и любого, кто попытался совершить подобное. Василий стал бы изгоем, ни один уважаемый человек не пожал ему руку в этом городе, даже стране, у него не было бы будущего. Такое клеймо хуже смерти.

      Ирбис лишь ухмыльнулся, переведя на меня пустой мёртвый взгляд. Реакция сразу