Арехин в Арктике. Василий Павлович Щепетнев

то уж как-нибудь найдут специалиста потолковее. Под стать объекту.

      – Мне мятного чаю, голубчик.

      Голубчик принес зеленоватый чай, но пахло ромашкой, а не мятой.

      Надежда Константиновна вида не подала. Или ей было всё равно.

      – У нас мало времени.

      Арехин промолчал. Если мало, то каждое слово может оказаться лишним. А ему сказать пока нечего.

      – Володя занят чрезвычайно. Каждая минута на счету. Недостатка в секретарях, помощниках всякого рода нет, напротив, вздохнуть свободно и то трудно. Но много бестолковщины. Потому встретиться с тобой, Алек… Мишенька, он сейчас не может. Но у него есть к тебе поручение. Очень важное.

      Арехин только наклонил голову – мол, весь внимание.

      – Не знаю, заметил ты, нет, но люди стали меняться – она посмотрела в лицо Арехину. Пришлось снять очки.

      – Всё меняется, и люди тоже, – ответил он, решив, что тётенька ждет ответа.

      – Это-то понятно, но люди обыкновенно меняются поодиночке и в разные стороны. А тут – вместе и в одну. Все и говорят схоже, и пишут схоже, и даже выглядят схоже. Отъелись, раздобрели. Но беда не в том, что раздобрели, конечно. Даже не в том, что всяк норовит в вожди пролезть. Беда в том, что партия размывается, как песочный куличик под морскими волнами.

      – Испытание властью, – тихо сказал Арехин.

      – Вероятно, не без этого. Но есть и что-то другое.

      – Что-то?

      – Именно. Непонятное. Володя хорошо знает людей, без этого он никогда бы не стал тем, кем он есть сейчас. И сейчас он чувствует: многие товарищи находятся под серьёзным влиянием. Влиянием сильным и необъяснимым.

      – Чьим влиянием?

      – В этом-то и вопрос. Никого, обладающего требуемой волей, возможностями и авторитетом на виду нет, – она взяла чашку и стала пить травяной чай. Теперь его очередь.

      – Но что ожидают от меня?

      – Взгляда со стороны. Вы, Александр, вне системы, или почти вне системы (Надежда Константиновна, похоже, забыла, что он сейчас Миша). Непременно что-нибудь, да и заметите. Тогда срочно сообщите. Прямо Ильичу.

      – Но ведь я, как вы верно заметите, вне системы. А отсюда, извне, не очень-то и видно даже крупных деталей, не говоря уже о мелких.

      – Конечно, это непросто. Но ведь и вы – человек непростой. Придумаете что-нибудь. А Володя вам поможет.

      – Как?

      – Получите особое поручение, которое даст повод выйти на самый верх Совнаркома. А там вы уж сами.

      – Хорошо. Я это сделаю, – сказал Арехин.

      – Мы не сомневаемся, – ответила Крупская. – Я уйду первой.

      Встав из-за стола, она добавила громко:

      – Рада была повидаться с тобой, Мишенька. Надеюсь, ты навестишь свою тётю.

      – Непременно навещу.

      Дождавшись ухода Надежды Константиновны, Арехин первым делом вернул на нос очки. Хоть и были занавески на окне, но слабенькие. А солнце светило люто.

      Затем он вернулся к чаю, обдумывая поручение Крупской. Ну да, как же, нужно Владимиру Ильичу мнение стороннего верхогляда! Тут в другом