Красная кнопка. Ольга Митрофанова

к директору, туда же вызвали родителей, полюбоваться на их чад. Людмила Валерьевна сокрушалась по поводу разбитых цветочных горшков и испорченной мебели.

      Павел Ящеров слушать эти стенания не стал, сразу сказал, что мебель заменит. Осмотрел сына, кивнул чему-то одному ему понятному. И коротко сказал всем:

      – Если это все, то сына я забираю.

      – Но как же? – запричитала завуч, – ваш сын побил девочку, у нее вон ссадины на коленке.

      Павел одарил тётку – завуча таким взглядом, что она сразу замолчала.

      – Мой сын избить девочку не мог, запомните это хорошенько, и в следующий раз учитель пусть тщательнее составляет список дежурства, по психологической совместимости так сказать, – кивнул директору и вышел вместе с Максом из кабинета.

      На крыльце остановился, похлопал себя по карманам, пытаясь что – то отыскать.

      – Пап, ты ж не куришь, – тихо произнес Макс.

      – О чем очень сожалею, – вздохнул Павел, – ладно, поехали, мама сегодня дежурит, совместим приятное с полезным, проверим насколько сильные повреждения, и маме поведаем о твоих подвигах.

      – Пап, – заныл Максим, – мне не так уж и больно, может, не будем маму расстраивать.

      – У тебя губа разбита и костяшки разодраны, а мама у нас врач, соврать, что упал, не получится, тем более, что обманывать родителей нехорошо.

      – Ладно, – опустил голову Максим.

      – Хочется процитировать известный советский фильм, – поджав губы, произнесла Мария Игоревна, – сынок, драться нужно только за правое дело.

      – За правое, мам, за правое.

      – Ну, и сколько их было? – поворачивая его лицо за подбородок из стороны в сторону, чтобы лучше рассмотреть разбитую губу, спросила мама.

      – Мам, – мотнув головой, чтобы освободиться от ее руки произнес Макс, – это не важно.

      Мария Игоревна красноречиво посмотрела на сына.

      – Четверо, – пробурчал Макс, опуская голову.

      – Герой, один против четверых.

      – Почему это один, вместе с рыженькой подругой. На ее вопли как раз и прибежала учительница из соседнего класса. К директору вызывали.

      – Как там Виктор Павлович? – поинтересовалась жизнью дяди Машуня.

      – Нормально, я ему мебель новую в класс обещал и просил, чтобы Макс с этой девчонкой больше ни дежурил.

      – Элина как, не сильно пострадала?

      – Только если морально, мать ей выпишет за острый язык. У них компенсировать материальный ущерб школе финансовой возможности нет, – развел руками Павел.

      – Жалко девчонку, может позвонить ее родителям? – предложила Машуня.

      – Мам, – протянул Максим, глядя на мать.

      – Правда, Машунь, давай не будем в процесс чужого воспитания вмешиваться.

      Эльку тогда, правда дома отчитали, родители ее конечно любили, но розовых очков не носили, зная ее вспыльчивый характер и острый язык. Доказывать, что это четвероклассники первые начали она не стала. А на Макса обиделась, конечно, ему можно классы громить, когда папа все расходы