Наши души. Иван Леденцов

лезешь! – крикнула вслед сердобольная соседка, но Коля уже бежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

      Громкий мат и звуки борьбы усилились, как только Коля распахнул дверь квартиры. Мужичок методично и зло избивал мать.

      – Ну, что? Погуляла без меня, шалава крашеная? – звонкая оплеуха оглушила лежащую на полу мать, – до магазина нельзя дойти, как все новости сообщают, лядина ты такая!

      Мужичок размахнулся для следующего удара, но Коля схватил его за руку и повис на ней:

      – Не трогай маманю!

      Мужик с удвоенной от злобы и выпитого силой отшвырнул мальчика от себя:

      – Куда лезешь, выблядок сраный! – врезал матери по щеке и тряхнул её, как тряпичную куклу. – Нравится? А, нравится?!

      Мать захлебнулась соплями:

      – Ну, прости ж ты меня, прости, дуру бестолковую… Люблю же тебя… Люблю…

      От чувства собственного превосходства силы мужичка удесятерились, и он, намотав волосы на руку, потащил мать по полу.

      Коля:

      – Стой, гадина!

      Мужик обернулся и застыл в изумлении:

      – Ты чего это, Колян?

      Коля выставил перед собой огромный кухонный нож:

      – Мамку отпусти, гадина!

      Перехватив полный решимости взгляд мальчика, мужик протрезвел на мгновение и разжал руку. Тут же мать, словно на пружинах, подскочила к сыну:

      – Тише, тише, Коленька! Отдай ножик-то, милый… Не надо так играться, – размазывая кровь по лицу, протянула обе руки.

      Коля, дрожа всем телом, отдал нож матери. Одно движение, и нож лязгнул о гору грязной посуды в раковине, а мать всем телом навалилась на сына и повалила его на пол:

      – Ах ты, сволочь такая, за нож мне хвататься будешь! Я те все глаза повыцарапываю, паршивец ты поганый! Бей его, Лёша!

      Мужик подскочил и с размаху ударил Колю ногой в живот:

      – Не на того нарвался, ублюдок!

      Несколько раз ударив по лицу сына, мать поднялась и присоединилась к сожителю. Теперь они вместе остервенело пинали Колю ногами, пока вконец не выдохлись. Тяжело дыша, мужик устало опустился на табурет:

      – Наливай, Ирка, испортил весь праздник ублюдок твой!

      – Да сил с ним уже нет никаких! Как отец его шесть лет назад дуба дал, так и мешается под ногами и день и ночь! – мать разлила водку по стопкам. – Не хнычь, сказала! Чтобы духу твоего в этом доме не было!

      Избитый Коля лежал на полу и скулил. Но не от боли, нет – к ней он привык и почти ничего не чувствовал – накопившаяся обида безудержным потоком слёз катилась из глаз. Поднявшись на ноги, Коля пошёл к выходу:

      – С папкой хорошо было. Он меня в девять лет на машине научил ездить. В шахматы с ним играли! В лес ходили! Вчера мне шестнадцать исполнилось, никто и не вспомнил про это… Ни одного доброго слова…

      Мать, как ошпаренная, подскочила с табурета:

      – Чего расхорохорился-то? А? – сделала движение в сторону сына. – Мало тебя били, что ли? Повторить?

      Мужик:

      – Сейчас повторим!

      – С отцом тебе хорошо было? Вот и убирайся к нему!