Наши души. Иван Леденцов

Свете разрешили навестить мужа в палате интенсивной терапии.

      – Терпи, терпи, Ванечка, всё будет хорошо! – жена погладила мужа по высохшей руке.

      К койке подошёл врач и покачал головой:

      – Не обольщайтесь, прогноз неутешительный – в любое время…

      Света оборвала эскулапа на полуслове:

      – Не нужно мне этого говорить, я это уже сто раз слышала! Всё будет хорошо.

      Врач вскинул голову, порывисто отошёл и выругался перед тем, как хлопнуть тяжёлой дверью:

      – Умные все стали! Всё сами знают!

      Медсестра кивнула сменщице, бросив взгляд на Ивана:

      – Утопленник утром из комы вышел.

      В реанимации Иван жил… нет, не жил, скорее он обитал где-то между небом и землёй. Он видел и даже узнавал лица посетителей, но вместе с ними видел и слышал множество разных людей в других местах. Он слышал необычайно красивую музыку света, видел такую тонкую палитру красок, о которой и помыслить раньше не мог. Иван не умел различать реальности, но никакой нужды в этом не было: он спокойно общался со всеми родственниками – с живыми, с ранее ушедшими, – и его это совсем не удивляло. В это же самое время он видел людей в других палатах больницы, свою квартиру, собаку, дачу и много всего ещё. Ему казалось, что он разговаривает со всеми, и в то же время слышал, как врач говорил Свете о том, что он никогда больше не сможет говорить, а будет простым овощем. «Интересно, я буду помидором или огурцом?» – равнодушно подумал Иван и тут же забыл об этом как о чём-то незначительном и неважном. Он видел разноцветные волшебные миры, полные счастья и гармонии, видел то, что было давно, то, что было во снах, и то, чего никогда не было. А может, и было, кто его разберёт? Все мысли происходили одновременно с действиями и были неотделимы друг от друга. Сейчас Иван видел сына.

      Свесив вниз ноги, они сидели на крыше высокого здания и весело болтали:

      – Петя, а если я сейчас вниз прыгну, то я полечу?

      – Рождённый ползать летать не сможет! – Петя важно сложил руки на груди.

      – Сам ты змеёныш, смотри! – расставив руки в стороны, Иван прыгнул вниз и проделал несколько воздушных кульбитов в воздухе.

      Петя завис над крутящимся отцом и засмеялся:

      – А что же спрашивал тогда, неуверенный ты мой папок? Здесь можно всё, если ты этого хочешь и веришь в это!

      Иван резко взмыл вверх и сорвался штопор:

      – А как не верить-то, сынок? Это же самая разреальнейшая реальная реальность! Хочешь, проверим? Вот смотри, я сейчас тебя ущипну, и ты заорёшь от боли!

      Петя заорал, едва отец протянул к нему руку.

      Иван захлебнулся от восторга:

      – Вот видишь! Я же сказал, что это реальность!

      – Ну, раз так, то я на самолёте от тебя улечу! – тут же под Петей появился огромный бумажный самолётик, быстро набирающий скорость.

      – Ясненько. Где мой веник? Так вот же он! – обхватив ногами веник, Иван погнался за сыном.

      – Папа, смотри, у твоего веника хвост растрепался!