Ковчег спасения. Пропасть Искупления. Аластер Рейнольдс

тесного корвета было попросту невозможно.

      – Скади?

      – Да, Клавэйн?

      – Думаю, можно уже без опаски сказать, куда мы направляемся.

      – Следуйте плану полета. Прибудем уже скоро и вовремя. Главный конструктор встретит нас.

      – Главный конструктор? Я с ним знаком?

      В оконном стекле отразилась кривая ухмылка Скади.

      – Клавэйн, я вас с удовольствием познакомлю.

      Он хорошо представлял себе положение корвета. Суденышко не вышло за пределы кометного пояса, содержавшего Материнское Гнездо. Вокруг – лишь пустота, изредка перемежаемая кометами. Некоторые ледяные глыбы сочленители превратили в приманку для врага, другие оснастили датчиками, глушителями связи и мощными минами. Но столь близко от Гнезда кометы едва ли могли быть опасными.

      Во время полета он слушал новости. Теперь лишь самые твердолобые ура-патриоты твердили, что демархисты могут победить. Большинство комментаторов говорило о поражении открыто, хотя употребляли термины двусмысленные, успокаивающие: «прекращение боевых действий», «уступка некоторым требованиям противника», «начало новых переговоров с сочленителями». Политкорректные заклинания лились нескончаемым потоком, но стоящая за ними правда угадывалась без труда.

      Сочленителей атаковали все реже, а процент успешных нападений упал почти до нуля. Демархисты сосредоточились на защите баз и крепостей, но терпели поражения даже там. Базы приходилось снабжать припасами, материалами и оружием; надо было отправлять на автопилоте конвои по длинным траекториям сквозь систему. Сочленители перехватывали их без труда. Дошедший же до цели груз, как правило, не окупал затрат на перевозку. Демархисты запустили экстренные программы, стараясь восстановить хоть часть былых нанотехнологий. Но доходившие из лабораторий слухи намекали на жуткие катастрофы: целые институты превращались в серую слизь под натиском взбесившихся нанорепликантов. Уничтоженное плавящей чумой восстановить не удавалось. Технология оставалась на уровне двадцать первого века.

      И чем отчаяннее были попытки, тем хуже выглядели неудачи.

      Оккупационные силы сочленителей уже захватили несколько окраинных поселений, установили марионеточные режимы и позволили обычной жизни продолжаться, как и раньше. Никого к присоединению не принуждали, хотя злые языки и утверждали: дайте срок, и всем засунут в головы имплантаты, присоединят насильно к безликому коллективному разуму. В марионеточных анклавах случилось несколько терактов, причинивших серьезный ущерб власти сочленителей. За этими акциями стояли угонщики, баньши, гиперсвиньи и прочие маргиналы системы, объединившиеся против новых хозяев. Клавэйн подумал, что они, сами того не ведая, как раз и приближают насильственное приобщение населения к коллективному разуму, – это оправдано хотя бы необходимостью успокоить народ.

      Но пока Йеллоустон и его ближайшие окрестности – Ржавый Пояс, лежащие на высоких