Мазарин. Ксюша Марсден

заботливым и понимающим, а теперь строит из себя богача, разбрасывается деньгами, водит Сару по ресторанам, покупает ей украшения, пытается показать какой-то авторитет… даже блондин заметил это. А мы редко в чем-то согласны. Ну и… – Нина вздохнула, опустив голову. – Теперь он забывает про меня.

      – Так это ревность? – улыбнулась Джун. – Ты ревнуешь мистера Эльсгарда к Саре?

      – Может быть, – сказала Нина. – Но не в этом дело. А в том, каким он становится рядом с ней, словно зазвездившийся актер. Раньше я думала, что они любят друг друга, а теперь уже не уверена в этом…

      – Может быть, он такой именно потому, что любит мамашу Лэндона? Поэтому и выделывается перед ней?

      – Такое чувство, словно она заставляет его добиваться себя. Хотя они ведь итак уже женятся. А он как ее собачка, во всем ей потакает… я не представляю, что будет после свадьбы… мне просто не нравится то, каким он становится рядом с ней.

      – Скажи ему об этом, – предложила Джун.

      – Сказала бы… – вздохнула Нина. – Но теперь я уже не думаю, что он поймет…

      В среду после школы Джун помогла Нине с выбором краски. Придя домой, они наконец-то избавились от ужасного пергидрольного цвета.

      Вернувшийся домой Лэндон, увидев это, расстроился. Он не упустил возможности заметить, что пергидрольный цвет был гораздо лучше «этого убожества». Нина проигнорировала Лэндона, решив больше с ним не говорить. Но уже на следующий день ей пришлось отменить бойкот. Джун показала ей страничку Лэндона в инстраграме, где тот запостил фото спящей Нины с обесцвеченными волосами и открытым ртом. На фото была подрисована муха, сидящая на губах Нины.

      Лэндон шел по коридору с парнями из команды и смеялся, когда на его пути появилась Нина и врезала ему сумкой.

      – Полагаю, ты видела мой инстаграм, Мазарин. Классненько, ага?! – беззастенчиво улыбнулся Лэндон, жуя жвачку, и широко открывая рот.

      Парни рассмеялись, обходя их.

      – Видела! – воскликнула Нина. – Ты прокрался ко мне в комнату! Опять!

      – Ага! – рассмеялся Лэндон. – И если тебе интересно, то ты спишь с открытым ртом и сопишь!

      Нина сердито посмотрела на него.

      – Не интересно. Удали фотку!

      – Ага, щас. – фыркнул Лэндон, проходя мимо, вслед за друзьями из команды. – К тому же… – обернулся он. – Я не могу.

      Лэндон развел руками и широко улыбнулся.

      – Мама и Пер забрали все гаджеты.

      – Ты же ее как-то выложил! – всплеснула руками Нина.

      – Магия.

      Лэндон выплюнул жвачку и, рассмеявшись, ушел на урок.

      Утром в пятницу Нина, подставив стул, копалась в кладовке. Тут было много разного старья: ее старая школьная форма, сдутые мячи, обручи, фотоальбомы, бейсбольная перчатка, и пара старых цифровых камер.

      Довольно улыбнувшись, Нина достала одну из камер и, поставив в нее батарейки, включила. Фотоаппарат работал исправно. Нина закрыла кладовку, убрала табуретку и свесилась с перил, глядя, чем занимаются родители. Отец сидел за кухонным столом с газетой, потягивая кофе, а Сара, в теплом халате и тапочках, разговаривала по телефону. Они оба были дома потому, что