Я не продаюсь. Татьяна Тэя

парень припечатывает меня к входной двери, я ощущаю, как трусики становятся влажными.

      – Тут ещё и сигналка, – он указывает куда-то себе за плечо.

      Перевожу взгляд на потолок и замечаю какие-то датчики. По мне так обычная противопожарная система, только парочка подмигивает странно.

      – Сигналка?

      – Ага, сирена взревела, если бы ты попыталась дверь вскрыть с любой стороны. Без кода – нереально ни войти, ни выйти.

      Я прищуриваюсь и пытаюсь отстраниться, но вместо этого дёргаюсь и бьюсь головой о дверь.

      – Чёрт… – мне конкретно больно.

      – Тише… ты чего? – Тимур накрывает затылок ладонью и массирует, убирая лёгкое онемение. – Я ж тебя не съем.

      А потом, будто опровергая свои же слова, впивается в мой рот. Его губы мягкие, но настойчивые, а язык по-хозяйски проникая в рот.

      Знаете, очень сложно не потечь, когда голый парень целует вас так, будто планирует трахнуть в обозримом будущем. Конечно, я тут же теку.

      Аха, и оседаю лужицей у его ног в буквальном смысле этого слова.

      Пальцы против воли впиваются ему в плечи, ногти вдавливаются в кожу. Пахнет от Тимура просто обалденно, а вкус терпкий, свежий, мужской, и запах тела такой, что голову ведёт. Сто процентное попадание в совместимость – как написали бы в новомодном журнале.

      – Ты точно на МИ-6 не работаешь? – пытаюсь прощупать я, когда поцелуй заканчивается.

      А вдруг реально агент британской разведки? Хотя, как говорится, у богатых свои причуды. Захотелось ему особую систему безопасности – пошёл и заказал, какие проблемы, только бабки успевай отстёгивать.

      – Нет, не работаю. Просто не люблю по утрам в одиночку просыпаться, знаешь? Как-то даже обидно, что девушка пытается сбежать.

      Наклоняясь, он захватывает мою нижнюю губу зубами, слегка прикусывает и отстраняется.

      Этот хам точно знает, что я возбудилась, и дело даже в предавших меня сосках, натянувших ткань светлого топа, а в зрачках. Уверена, они сейчас размером с блюдца, такие же, как у Тимура, без всякого смущения разглядывающего моё лицо. Наверное, самому интересно, кого он там вчера подцепил. В полумраке нам как-то не до разглядываний было.

      Совершенно иррационально я злюсь. А когда злюсь, я кусаюсь:

      – И много девушек от тебя пыталось сбежать?

      – Ты первая, – нагло заявляет он.

      – То есть обычно ты их сам силой до двери на выход тащишь? А они упираются?

      – Именно.

      Невольно вырывается нервный смешок.

      – Ну у тебя и самомнение!

      – Оценила, да?

      Он хитро прищуривается, потом берёт меня за руку и тянет вниз, опуская ладонь себе на член.

      Этот наглец точно не стесняется показывать, что он хочет.

      Приподнятая бровь красноречивее любых слов.

      И его рука, лежащая поверх моей, побуждает меня обхватить ствол и провести вверх-вниз пару раз. Он уже охренеть как возбуждён и готов.

      – Не стоило даже пытаться сбежать, Тома, – выдыхает он мне в ухо, а следом прикусывает мочку.

      Моя рука уже двигается сама,