Неизбежность счастья. Анастасия Ермакова

прошептала она сама себе.

      – Снова август, черт его подери! – живо воскликнул Алберт, выходя на балкон вслед за девушкой. – Люблю его, что бы он ни вытворял!

      Полина улыбнулась, внезапно почувствовав какую-то странную вялость, бессилие перед чем-то великим и свершившимся.

      «Так сказал бы Томаш, но не Алберт», – поймала себя на мысли Полина, а вслух сказала:

      – А я не люблю август. Время дождей. Иллюзия лета. Месяц-обманщик.

      – Да, август – месяц-мистификатор. Здесь, в Байресе он заканчивает зиму. А посмотри вокруг. Какая же это зима?

      Полина взглянула ему в глаза. Серебряные, чистые. И слишком глубокие.

      «А ведь я любила его», – подумала она, отвернувшись, и вдруг рассмеялась.

      – Что? – он повернул к ней загорелое, но при этом каким-то образом не утратившее аристократической утонченности лицо.

      – Ненавижу тебя! – весело воскликнула Полина и легонько толкнула Алберта ладонью в грудь. – Ты никогда не оставишь меня в покое!

      – Ну, ненависть это слишком сильное чувство, я не достоин его. Тем более, я когда-то обещал тебе…

      – Что? – быстро спросила Полина.

      Внизу, под балконом раздался звук мотора, к воротам подъехал белый новенький автомобиль.

      – Берто! Это я! – раздался уже знакомый Полине женский голос.

      – Хм, я не ждал ее так рано, – воскликнул Алберт и удивленно посмотрел на часы.

      – Значит, теперь Берто, – улыбнулась Полина и прибавила. – Твоя жена устроит тебе сцену, если увидит меня здесь. – Мне лучше уйти.

      – Ну, Мария пока еще мне не жена. И даже не невеста. К тому же она не ревнива. А помолвка у нас назначена только на завтрашний вечер.

      Алберт что-то секунду обдумывал, потом посмотрел на Полину, улыбаясь своей чарующей улыбкой:

      – Буду рад, если ты придешь. Я ведь так и не обсудил с тобой то, что хотел.

      Полина смутилась и хотела что-то возразить, однако Алберт жестом остановил ее. Он подошел к столу и, пошарив в ящике, достал оттуда нечто вроде красивой открытки.

      – Вот, – он взял из органайзера ручку и перевернул открытку, оказавшуюся приглашением на вечер в честь его с Марией помолвки. – На два лица на имя сеньориты Полины… – он на мгновение замялся, взглянув на девушку, – ты оставила фамилию или вернула девичью?

      Полина улыбнулась, но по лицу ее пробежала едва заметная, невесомая тень:

      – Ты же знаешь, я терпеть не могу заниматься документами. Оставила.

      Алберт негромко рассмеялся.

      – На имя сеньориты Полины Враницкой, – он ностальгически вздохнул и протянул девушке приглашение. Добавил ласково и даже как-то интимно: – Приходи, я буду тебя ждать.

      Полина покачала головой, будто сомневаясь.

      – Послезавтра я улетаю в Москву.

      – Значит, ты точно успеешь провести прощальный вечер в Аргентине в моей компании.

      Полина молчала. Время плавилось вместе с мыслями, становясь тягучим и вязким. Внизу послышался шум автоматической подъемной двери