«У Леса». Игорь «Canadec» Опойков

стал прислушиваться, потом приложил

      ухо к стене. Ушами он был у стены, руками

      заряжал пистолет, а ногами пытался не разбудить

      половицы, чтобы они не выдали своё годами

      накопленное «ой».

      Когда затвор оказался в переднем положении,

      мужик хлопнул себя по лбу – «Чего я с этой стеной

      корячусь? Розетки, небось, сквозные!»

      И в правду: он сел у розетки и поднёс к ней ухо

      так, чтобы ни дай бог не задеть это чудо электрики

      и не ощутить на себе все 220 вольт, что были

      оговорены краской над пластмасской, и начал

      вслушиваться в слова:

      – …да бред всё это сивой кобылы! – хрипел

      прокуренный старческий голос – Не будут нас

      уже искать! Кхе-кх…

      «Искать?!» – вторит шёпотом голосу Афганец.

      – Да я тебе говорю, Дед, разделиться надо!

      Ориентриовка какая? Семь человек! – В голове

      Афганца что-то щёлкнуло, будто хлопок миномёта

      откуда-то с холмов…

      Он понял, что ситуация сложилась не в его,

      зараза, пользу: семеро беглых заключённых,

      один из которых хочет ему «мозгов поубавить»,

      против него одного.

      Конечно, такое было в жизни Афганца не в первой:

      бороться с превосходящими силами противника

      – и на гражданке, и на войне – всюду «он» был

      один, а «их» – много.

      Кого их? Да много кого…

      И всюду он, так или иначе, умудрялся выйти

      победителем: мало кто из «них» знал, что силы,

      ума и ненависти в «нём» хватило бы на элитную

      дивизию «СС"овцев, за что его порой так и

      называли «они» – ССовец.

      Ох и хотели бы эти «они» его выгнать из комсомола,

      отметелить за школой, отправить в Афган, а после

      и вовсе пристрелить!