Фаетон. Научно-фантастический роман. Часть 4. Валентин Колесников

момента, как все им было уже прочитано и просмотрено Тео ощутил себя в странном одиночестве. И заметался по комнате от стенки к стенке, как загнанный зверь. Были мгновения, когда хотелось выть от тоски, наплевать на все и вернуться в лютый холод. Но мысль о том, что его ждут цеха заводов глубоко под землёй, отрезвляла разбушевавшееся сознание. Однажды утром он поднялся с постели и, не ведая, что творит, стал облачаться в скафандр. Ноги сами в ускоренном темпе понеслись к выходу и лишь у самого выхода он очнулся.

      – Стоп, назад! – приказал сам себе. И еле сдерживаясь от порыва, вернуться в комнату. Заставил снять скафандр. Затем привязал себя обрывками простыни к привинченной кровати. Так прошло двенадцать часов. Он развязал узлы.

      – Только чтобы размяться. – Оправдывался он перед самим собой, – О, как затекли ноги.

      Он встал. Начался озноб. Крупные капли пота выступили на лице, и на ввалившихся щеках. Теперь его вес не добирал и тринадцати килограмм до нормы. И настал час. Тео решительным движением открыл дверь, быстро, без скафандра, направился к шлюзовой камере. Открыл дверь, смело стал в ней. Когда за ним закрылась дверь, и воздушная смесь с шипением опустошала пространство, в Тео неожиданно проснулась

      жажда к жизни. Он лихорадочно, в припадке удушья, остановил откачну, теряя сознание.

      Глава 4

      Тео пришёл, а себя лишь когда роковая дверь была открыта, обнажая выход в коридор. Он выбрался на корточках из камеры, пересиливая тошноту, досаду и слезы. Лёжа на кровати, дал волю чувствам. Рыдания душили Тео. Он чувствовал, что сходит с ума.

      В порыве бешенства вскочил на ноги, заметался от стенки к стенке. Так продолжалось довольно долго, пока не свалился обессиленный на пол, голова уткнулась в дверки стенного шкафа, где был скафандр. Тео очнулся от неудобного положения. Что-то больно давило в темя. Он повернул голову, и увидел картонный ящик с прибором Понтия. Он не поверил своим глазам. Неожиданно вспомнился математик со своей одержимой идеей и аппаратом. Тогда изобретение показалось каким-то бредом, сумасшедшею теорией утописта, мечтающего одним махом решить энергетический кризис планетарной системы. Сейчас же слезы радости текли по щекам. Он бережно, как драгоценный груз, открыл коробку и достал объёмистую тетрадь с описанием прибора. И тут же, сидя на полу, принялся читать. Но вскоре поднялся, сел на кровать, затем перешёл за письменный стол. С этого момента жизнь Тео переменилась. Он стал спокоен. Следил за своими действиями и аккуратно выполнял распорядок дня, составленный им же для себя. Однажды «утром» он покинул комнату и вернулся лишь под «вечер», голодный, но полон жизненных сил и энергии. Ещё вчера Тео был обречён, сегодня он не мог поверить в своё воскрешение. Изобретение Понтия давало возможность вернуться, и вернуться героем. И для достижения этой цели он принялся, не щадя себя, осуществлять задуманное. Станция стала