Дети Тихого Камня. Аделина Кандикова

на стенах, тяжёлая, шикарная люстра с обилием вензелей, изумрудная скатерть на тёмном дереве и фарфоровый сервиз со столовым серебром на ней, кресла с высокой резной спинкой, с изумрудно-золотым узором, множество картин эпохи возрождения и барокко и даже реплика Джоконды, всё указывало на величественность этого мета и статичность людей, владеющих им.

      Мисс Бёрбал завела детей в зал, усадила за стол, а сама поспешила на кухню, дабы передать все указания, оставленные мисс Вайолд для остальной части прислуги. Дети чувствовали себя скованно в присутствии матери, так как было видно, что она чем-то крупно обеспокоена. Она напряжённо смотрела в одну точку, не обращая никакого внимания на своих отпрысков и не говорила ни слова. Даже не упрекнула Эбигейл за растрёпанные волосы, что являлось нонсенсом! Она была где-то глубоко в своих мыслях и казалось, что её терпение держится на последней ниточке, которая вот-вот разорвётся.

      Причина столь напряжённого состояния Мари-Элизабет находилась за неплотно прикрытой дверью в северо-восточном углу комнаты. Там, прямо за эркером столовой, скрывался небольшой «переговорный» кабинет хозяина поместья, и по совместительству отца троих детей, Роджера-Карла Томпсона, долларового миллионера, члена общественной палаты округа, владельца крупного рудникового бизнеса и, как отметила мисс Вайолд, властного социопата. Когда семейство Томпсонов имело честь принимать у себя важных гостей или устраивать званные ужины для подобных себе игроков большого бизнеса и политики, Роджер часто приглашал своих «коллег» на переговоры именно в эту тихую гавань среди всего шума пышного бомонда. Вот и сейчас он уединился там, с телефоном у уха, и расхаживал туда-сюда, периодически посмеиваясь над словами того, кто скрывался по другую сторону провода.

      Для Майкла и Эбигейл, что сидели по левую сторону стола, эта картина открывалась ясно, а вот Эмили, чтобы удовлетворить свое детское любопытство, приходилось то и дело вертеть головой. Мисс Бёрбал, при помощи Анны, выкатила в зал небольшую сервировочную тележку, и они заняли выжидающую позицию, Мей же, тихо просквозила к выходу. Наверняка, обежала собирать злосчастный горох! Майкла передёрнуло от одного воспоминания об этом чудовищном наказании, и он тут же почувствовал, как загудели коленки.

      – Не вертись! – одёрнула Мари-Элизабет младшую дочку. – Это некультурно. Чему вас только ваши воспитатели учат!?

      – Мы проходили сложение и вычитание на вчерашнем семинаре с мистером Коллинзом. – звонко отвечала Эмили, довольная тем, что мама задала ей вопрос. – Он сказал, что я делаю успехи и на эту тему нам не потребуется много времени.

      – Отлично. – вскинула в потолок взгляд миссис Томпсон, и поправила случайно выпавшую белокурую прядь. – Тогда необходимо поговорить с ним, чтобы следующим уроком он провёл с тобой беседу по теме риторических вопросов.

      Майкл усмехнулся колкости матери, за что удостоился уничтожающего взгляда Эбигейл. Ей не понравилось, что так осаживают маленького ребёнка, хоть она и сама