Программисты попадают не только в психушку. Артур Юрьевич Газаров

тусклый фонарь. Закопченные стекла скупо раскидали желтые лучи по темным стенам. Не сразу Тимофей привык к затхлому запаху, сжимающему легкие. Минут двадцать походил по камере и затем повалился на слежавшуюся сырую солому. Надежда стояла, насколько хватило сил и терпения, затем уселась.

      Тимофей провел рукой по влажной каменной стене.

      – Не могу смириться с таким угнетающим душу положением, – Тимофей      поднял голову, с потолка капнуло.

      – У нас есть выбор?

      – Не могу поверить, что настал конец жизни, и это в самом расцвете сил. Тупой и нелепый.

      Тимофей лихорадочно стал обдумывать возможность побега. Перебрав в голове с десяток различных вариантов, он пришел к неутешительному результату:

      – Надя, нам надо подождать, пока подвернется удобный момент и не ошибиться.

      – А подвернется ли? Может постараемся придумать способ как-то перехитрить охрану?

      – Как? Пока ничего путного в голову не лезет.

      Надежда задумалась и через несколько минут нарушила гнетущую тишину.

      – Слушай, выходит, что заказчик похищения, узнав, что мы отправились на поиски Ильи, решил над нами провести какой-то эксперимент. Как сказал тот мужик, они хотели нам стереть память или сделать нас овощем? Или взять нас в качестве подопытных кроликов? А что, если это все неправда и нас сделают рабами? Отвезут на какой-то остров, на плантацию и до конца жизни мы будем батрачить.

      – Может быть. Но, они увидели, что мы не из тех, кто просто так сдается и решили вживить нам по чипу или что-то в этом роде, – нерадостно рассмеялся Тимофей.

      – Ну да, спрятать нас и использовать по максимуму. Главное оградить нас от внешнего мира и тогда за Илью никто больше не возьмется – просто некому его будет искать.

      – Допустим. У них это не вышло. Мы сбежали и попали в чьи-то лапы.

      – Видимо это бандиты или нелегальная бригада, которая обслуживает клинику с сомнительной репутацией.

      – И попутно может быть связана с похитителями? Или клиника работает на этих типчиков? После плена я с трудом выдерживаю затхлый воздух, – Тимофей раскашлялся.

      – Не знаю, возможно клиника не только на криминал работает, еще и незаконные эксперименты проводит…

      Надежда задумалась, немного помолчала и добавила:

      – Ничего не остается, как углубиться в размышления и воспоминания.

      – Жизнь несправедлива, причем на всех ее уровнях. Сильный пожирает слабого, никто не думает о последствиях. Есть возможность, защищайся любым способом, и никому нет дела до тебя, повезет, выживешь. Жизнь – это вечный бой, жестокий и лишенный смысла, – рассуждал Тимофей, прислонившись спиной к холодной и влажной стене.

      – Неуютную мысль о несправедливом устройстве всего вокруг у меня перебил голод. Сейчас бы помыться в горячей воде, одеться в чистое белье, досыта наесться и провалиться в сон часов на десять, – зевнула Надежда.

      Прошел час, который растянулся до вечности. Их обволокло бредовое, сонливое состояние.

      – Надя, ты вот вроде фотограф, криминалист в прошлом, а