Золотой медальон. Михаил Анатольевич Гришин

пустовала, потому что князь со своей дружиной в это время находился на поле брани.

      Мальчишки вошли в покои. Здесь стояли деревянная кровать, скамья, стол, ларь для одежды. Стены украшали восточные ковры да дорогие греческие ткани. На полу валялись медвежьи шкуры, а на скамье – рысьи.

      Лучезар, открыв обитый железом ларь, великодушно предложил:

      – Выбирай!

      Ларь, доверху наполненный ценными одеждами всевозможных расцветок, произвёл на Витьку сильное впечатление: ходить в нарядах с вышитыми золотыми нитями узорами, украшенных драгоценными каменьями и самоцветами, Витьке ещё не доводилось. Но в силу скромного характера он не позарился на все эти богатства, а выбрал самый простенький по виду красный плащ, который накидывался на левое плечо, а на правом застёгивался пряжкой.

      Однако Витька распорядился по-своему, запахнув полы так, чтобы не видно было шорт, и сразу приобрёл вид благородного мужа. А когда Лучезар невзначай обмолвился, что плащ хоть и выглядит небогато, носить его имеет право только сам князь, Витька был сражён наповал: согласитесь, что вырядиться в княжеское одеяние – это будет покруче, чем даже щеголять увешанным с ног до головы драгоценными побрякушками. Только вот самозванцев на Руси издревле не почитали и при удобном случае всегда расправлялись с ними без всякого сожаления.

      – А это ничего, что без спросу? – обеспокоился Витька.

      – Не пугайся, – утешил его Лучезар. – Князь Мстислав об этом не узнает.

      – А дядя твой? – напомнил Витька, не забыв, как он свирепо расправился с канарейкой на глазах молодого княжича.

      – Дядя поутру уехал осматривать свою вотчину, – не сразу ответил помрачневший Лучезар.

      – Не нравится он мне, – честно признался Витька. – Какой-то он… злобный.

      – Не тебе осуждать княжеского сродника, – грубо оборвал его Лучезар.

      Витька пожал плечами:

      – Мне-то что…

      Со двора донёсся басистый голос Еремея:

      – Княжич, кони готовы!

      Лучезар поторопил:

      – Пошли.

      Пока спускались по крутым ступенькам, Витька с тихим ужасом разглядывал двух осёдланных коней, которых Еремей держал за поводья, упираясь ногами в землю.

      Застоявшиеся в конюшне кони бесновались, перебирая ногами и грызя удила, чувствуя близкую свободу.

      – Ты верхом ездил? – вдруг в самый последний момент поинтересовался Лучезар.

      Витька замотал головой.

      – А пошто так? – удивился Лучезар. – Аль при твоём дворе кони не имеются?

      – Не только при моём дворе, – ответил Витька, – но и во всём нашем государстве кони на пересчёт… Считай, что совсем не имеются.

      Лучезар замер посреди высокого порога, с недоумением воззрившись на Витьку:

      – А на чём же вы ездите?

      – На машинах, – ответил Витька и, видя, что это название Лучезару ни о чём не говорит, пояснил: – Машины, они наподобие самодвижущейся телеги.

      – Что-то я не слыхал, чтоб телеги сами по себе передвигались, – глубокомысленно покачал