Тотальное одиночество. Елена Пикур

к трагедии, – произнесла Хенутсен, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее. Даже в моменты отчаянья она не хотела нарушать спокойствие своего любимого сына.

      – Ты должна быть сильной, – сказал Акил и положил свою морщинистую руку на ее плечо. Их взгляды встретились, и царица поняла все без слов.

      – Но Джедефр еще слишком юн. Он во всем старается походить на отца, а в своей жестокости даже превосходит его. Он не сможет стать справедливым правителем. Жрецы получат безграничную власть! – в отчаянии воскликнула царица. Микерин вздрогнул и обернулся, он почувствовал тревогу в голосе матери. Хенутсен посмотрела на него с нежной любовью и улыбнулась.

      Оракул закрыл глаза. Его фигура стала абсолютно неподвижной, и только глазные яблоки под плотно закрытыми веками пришли в беспорядочное движение. Царица знала, что в этот момент на старца снизошло откровение. Она продолжала тихо сидеть, не мешая оракулу общаться с богами. Через некоторое время Акил открыл глаза. Хенутсен с надеждой устремила на него свой взор. В этот момент к ним подбежал Микерин. Оракул тяжело поднялся и поклонился мальчику, затем развернулся и пошел прочь. Глаза царицы наполнились слезами. Она обняла сына и крепко прижала его к груди. Судьба Микерина была решена.

      После смерти Хеопса власть перешла к его старшему сыну. Жрецы ликовали. Джедефра не интересовала политика, он был одержим развлечениями. Светильники в его дворце горели всю ночь, вино лилось рекой, а рабыни сменяли друг друга в его постели. Жрецы пользовались его безрассудным поведением и ради своего обогащения поднимали налоги и угнетали народ. Египет погрузился в темные времена. Недовольных казнили без суда на городских площадях. Хенутсен тяжело переживала это, она пыталась поговорить со старшим сыном, но он не хотел ее слушать. И однажды утром Микерин нашел свою мать бездыханной. Это была страшная потеря для юноши. Никто не был так близок и дорог ему. Хенутсен была его светом. Он сложил ее тонкие руки на груди и поцеловал в губы.

      – Не волнуйся за меня! Я пройду свой земной путь, и мы встретимся в царстве Осириса, – прошептал Микерин, утирая слезы.

      Джедефр устроил пышную погребальную церемонию. Микерина там не было. Ему невыносимо было видеть мумифицированное тело своей любимой матери, он не хотел принимать участие в жертвоприношениях. Он удалился в пустыню и провел там несколько дней. В песках он оставил свою юность. Во дворец вернулся зрелый мужчина.

      И вот сейчас он снова брел по пустыне. Обычно пески завораживали и успокаивали его. Но в этот раз тревога не покидала его сердце. Микерин не успел еще залечить сердечные раны после смерти матери, как на него свалилась ответственность за судьбу Египта. Джедефр правил недолго. Однажды, после обильного застолья, фараон решил прокатиться на колеснице и, упав с нее, расшибся насмерть.

      Жрецы решили, что с Микерином проблем у них будет меньше. Спокойный и тихий юноша никогда не воспринимался ими всерьез. После погребальной церемонии Джедефра жрецы