Неподходящие люди. Ольга Вечная

он закидывает ногу на ногу и говорит отстраненно, как будто нас обоих дело парня не касается. – Он нанес серьезные травмы, не знаю, что там решит прокурор. Чуть не поубивал ребят. Посидит, подумает. Научится силы рассчитывать. Про него можно забыть лет на двенадцать.

      Я соскакиваю с места и пораженно взмахиваю руками.

      – Поубивал?! Да они корчились и силились подняться с четверенек, когда мы уходили, а третий вообще сбежал! Живее всех живых! Ваня был один против троих! Без оружия!

      – Со спортсменов спроса больше, – равнодушно пожимает плечами. – Твои родители объясняли, что нужно сделать? Едем прямо сейчас. А если скажешь, что в последнее время у вас с Роминским состоялся сексуальный контакт, я удвою вознаграждение. Сделаем повторную экспертизу, найдем его ДНК, и все сойдется идеально.

      – Вы хотите повесить изнасилование на Ваню? – голос будто не мой, тонкий, писклявый.

      – Контакт ведь был? Даже не сомневаюсь почему-то в этом.

      – Уйдите, пожалуйста, и заберите свой мешок.

      – Юля, не будь идиоткой, – он тоже поднимается. – Его в любом случае закроют надолго, с твоими показаниями или без, просто в худшем случае он утянет тебя следом. Я виделся с твоим отцом, он все понял, и мы договорились. По молодости юнцы и не такое творят, все через это проходят. Потом вырастают и становятся идеальными семьянинами. Ты можешь выйти из ситуации в выигрыше, а можешь настроить всех против себя.

      – Спасибо за предложение, а теперь убирайтесь.

      – Мы все равно выпутаемся, мне просто тебя жаль. Девка хорошая, на первый взгляд – адекватная. Помочь решил. А ты дура-дурой оказалась. Тьфу. Только время потерял. Хана тебе, бл*ть, если не передумаешь. И дружку-защитнику твоему хана.

      Он встает и направляется к двери. А я от ужаса могу лишь беззвучно шлепать губами, как тупая рыбина. Мне по-прежнему сложно воспринимать его угрозы, я уверена, что такого просто не может быть. Это сон. Какой-то невнятный кошмар. Я ведь дала показания, с меня сняли побои. И с Вани тоже. Полицейский заверил, что «твари попали». А теперь оказывается, что попали мы с Ваней?

      – Василий Васильевич, – окликаю я. Он оборачивается с улыбкой, дескать, верное решение. – Хлам-то заберите.

      Хлам он так и не забирает. Я закрываюсь на ключ и, не соображая, что делаю, будто в состоянии аффекта достаю первый попавшийся планшет из белой коробочки и бью по нему степлером. Экран не поддается, крепкий, зараза! Всегда бы так было, а то уронишь сотовый – и все, трещины, хоть выбрасывай. Ремонт дороже нового. Но я не сдаюсь, а в тот момент, когда первые кусочки стекла начинают, наконец, отлетать, в тишине кабинета пронзительно звонит мобильный. А я словно прихожу в себя, будто смотрю на себя со стороны, как сижу на полу, закатав рукава, и мщу несчастной технике за несправедливость этого мира.

      Номер незнакомый. И первый порыв: сбросить звонок, потому что наверняка это очередной папаша с просьбами выгородить их сына-отморозка, но в последний момент думаю – вдруг Ваня? И жадно хватаю трубку.

      Предчувствия