Возлюби вампира своего. Ирина Смирнова

вряд ли я бы позволила самой себе сгореть до такого состояния. Так, слегка бы воспламенилась, зато запомнила, что рядом с огнем расслабляться опасно. Эта стихия хоть и подчинилась мне одной из первых, но постоянно стремилась вырваться на свободу и укусить побольнее.

      Вот только мальчишка всех этих подробностей не знал. Зато представлял, во что превращается сгоревший вампир. Возможно, по чужим рассказам, конечно…

      – Видел. Жители одной деревни пытались спалить кровососа, но не вышло. Пришлось потом топорами добивать.

      Слово «кровосос» мне не понравилось даже больше, чем «тварь», потому что оно было произнесено не с провокационной или раздраженной злостью, а с презрением, как о чем-то мерзком и отвратительном. Когда же щенок цедил «тварь», я отчетливо слышала капельку уважения.

      – Что?! – Мальчишка посмотрел на меня с вызовом и наконец-то разжал руки и сделал шаг назад. – Мне теперь обо всех умертвиях и нежити надо говорить только хорошее?! Вот тот гад после упокоения топором очень даже милый стал. Рассыпался в прах…

      – Значит, не из новообращенных был. Странно, что позволил себя поймать, – удивилась я, заодно быстро и незаметно оглядев щенка и убедившись, что он сам не обжегся. Спасатель… Прикрыл собой, чтобы я в монстра обгорелого не превратилась!.. Глупо ужасно, но почему-то приятно.

      – А его и не спрашивал никто, самые храбрые сети накинули, а потом остальные набежали с факелами…

      – Сети? – О сетях при охоте на вампиров я раньше ничего не слышала.

      При нашей скорости порвать любую сетку дело одной секунды. Вот с веревками пришлось бы повозиться подольше, может быть даже отгрызть себе руки или ноги. Но связать нас можно лишь во время сна, к тому же те, кому уже за двести, спят довольно чутко и просыпаются быстро.

      Я иногда размышляла, что думал создатель, ощущая приближение врагов. Он ведь мог сбежать, так как наверняка проснулся, едва погибли первые из нас. Не знаю, наверное, я бы так и поступила. И тут дело не в трусости. Я бы затаилась, чтобы выжить и потом перебить всех виновных.

      Создатель был к нам привязан, но не настолько, чтобы умереть вместе просто за компанию.

      Я додумалась только до двух вариантов. Или создатель хорошо знал кого-то из нападавших и надеялся выторговать жизнь не только себе, но и уцелевшим птенцам, которых зачем-то стащили в подземелье. Или на создателя напали самым первым. Несколько сильных вампиров, очень сильных.

      Вначале я настолько запуталась в чужих и своих ощущениях, что плохо понимала, кто, где и с кем сражается. Так что возможны обе версии развития событий или какая-нибудь третья, которая мне даже в голову не пришла.

      – Сеть, пропитанная чесночным маслом, – хитро усмехнулся мальчишка, хотя в его глазах появилась какая-то непонятная настороженность. Словно он почувствовал, что я опять ушла мыслями в прошлое.

      Надо бросать эту дурную привычку. Пора начинать жить настоящим и думать только о будущем. Вот отомщу и заживу счастливо с гнездом птенцов и стаей оборотней.

      – Чесночное