Мастеровой. Анатолий Дроздов

забросил чемодан в коляску. Следом впрыгнул сам. – Трогай, шеф!

      Дорогой они обгоняли пассажиров, решивших сэкономить на извозчике. Навьюченные сумками и узлами, они брели к городу[21], заняв всю дорогу. Извозчику приходилось покрикивать, чтобы расступились. Наконец, дорога освободилась, и коляска въехала в город. Седок молчал, хотя было видно, что в Туле он впервые. Такие обычно пристают с вопросами. Отвечать извозчик не любил – был из неразговорчивых. Если бы он слышал диалог, который шел в голове седока, то сильно удивился бы.

      – Зачем гривенник переплатил! – возмущался Федор. – Он бы и за два отвез, а то и менее. Следовало торговаться. Все так делают.

      – Успокойся, Федя! – отвечал Друг. – Привыкай жить по-новому. Мы с тобой не босяки с Привоза. Уважаемые люди, и должны вести себя соответствующе.

      – А еще чемоданы эти, ботинки, костюм из чесучи, – продолжал ворчать Федор. – Ладно, полотняный – в нем по летнему времени не жарко. Чесуча-то зачем? Шерстяной дешевле стоит. И какой! Из бостона.

      – В шерстяном запаришься, – возражал Друг. – Чесуча легкая, пропускает воздух. Ваша нынешняя мода – телу смерть. Выходной костюм обязательно с жилеткой независимо от погоды. А коли жара? Да еще белье дебильное – кальсоны и рубаха. Взмокнешь. Маек и трусов нет.

      – Это что? – удивился Федор.

      – Легкое белье. Сорочка без рукавов и подштанники выше колена.

      – Кожа от штанин зудеть будет, – не одобрил Федор.

      – Если ткань шерстяная, – возразил Друг, – ну, а ноги потные. В чесуче не запаришься.

      – Дом захотел дорогой, – не отстал Федор. – На хрена нам квартира? Ночевать можно и в гостинице. У нас места нет. Неизвестно, примут ли и какое жалованье положат. Может, зря ехали.

      – Предоставь это мне, – успокоил Друг. – На завод сразу не попремся. Оглядимся, знания подтянем. Для того и квартира. Ну, а деньги… Сколько из-под камня достал?

      – Шесть сотенных.

      – Твое жалованье за год.

      – Больше ста уже потратили, – буркнул Федор.

      – Ну, и хрен с ними! Не жалей. Лучше посмотри вокруг. Нравится? Нам тут жить…

      Пока длилась эта перепалка, коляска миновала мост через Упу и стала подниматься по Миллионной. Возле длинного кирпичного здания извозчик остановился.

      – Доходный дом Хвостовой, – объявил, указав кнутом. – С вас три гривенника.

      – Свободные квартиры здесь имеются? – поинтересовался седок.

      – Сами спросите, – буркнул извозчик и протянул ладонь. – Деньги!

      Седок спорить не стал, отсчитал ему монетки, взял чемодан с саквояжем и спрыгнул на мостовую. Извозчик проводил его взглядом.

      «Ну, ну! – подумал злорадно. – Заждались вас здесь».

      – Но, пошла! – прикрикнул на кобылку, шлепнув ту вожжой. Следовало уезжать как можно поскорее. У Хвостовой седоку дадут от ворот поворот, а скандала извозчик не хотел. Он свое дело сделал. Ну, а что не предупредил, так не спрашивали.

* * *

      Аглая пребывала в дурном настроении. С одной стороны, радость –

21

В ту пору железнодорожный вокзал Тулы находился за чертой города.