Девочки лета. Нэнси Тайер

и исследовательский центр. Эта вакансия идеально подходила Лизе. Она была молода, энергична и хорошо разбиралась в искусстве. Приступив к работе, она стала ночами исследовать женщин-художниц прошлых десятилетий и столетий, и ей действительно нравилось этим заниматься. Вскоре коктейльные вечеринки, на которых она когда-то стояла молча, стали увлекательными, особенно когда она сообщала какому-нибудь дипломату или корреспонденту о своем месте работы. Шли месяцы, и она превратилась из тихой Лизы-провинциалки в опытного исследователя и небольшого эксперта в женском искусстве.

      Эрих был в восторге от новой и усовершенствованной Лизы. В последующие годы они ездили отдыхать в зарубежные города с крупными художественными музеями – в Париж, Амстердам, Флоренцию, Лондон. Для Эриха эти каникулы были скорее рабочими: встречи с дипломатами перемежались со встречами с банкирами и учеными-экономистами. Лиза же была не против проводить время одна – она предпочитала прогуливаться по музеям в одиночестве, останавливаясь, когда что-то привлекало ее внимание.

      В свои двадцать восемь, когда тридцатый день рождения был уже так близко, она поняла, что устала от путешествий. Она хотела настоящий дом.

      Она хотела ребенка.

      Однажды вечером, когда они вернулись с коктейльной вечеринки и готовились ко сну, Лиза мимоходом сказала:

      – Я перестала принимать таблетки.

      Эрих сел в мягкое кресло в их спальне, чтобы снять свои черные лакированные туфли.

      – Какие таблетки?

      – Противозачаточные.

      Эрих снял свои черные шелковые носки.

      – Ты уверена, что это разумно?

      Лиза подошла к мужу и опустилась перед ним на колени, положив руки на его ноги и глядя ему в лицо.

      – Я хочу детей от тебя, Эрих.

      Его реакция была странной. Он нахмурился так, будто она говорила на чужом языке, с которого ему нужно было перевести. Затем он спокойно сказал:

      – Конечно. Дети – это хорошо.

      – Я помогу тебе найти няню, – сказала Селест Лизе в день, когда родилась Джульетта.

      Лиза посмотрела на идеальное милое личико своей дочки, закутанной в больничное одеяло, широко раскрытыми глазами смотревшей на яркий новый мир.

      – Мне не понадобится няня.

      – Но как же твоя работа в музее?

      – Я уволилась. Туда я всегда смогу вернуться, а пропустить что-либо из первых лет жизни Джульетты я не хочу.

      – Я думаю, ты вскоре обнаружишь, – сухо сказала Селест, – что в младенчестве твоей дочери будет много моментов, которые ты захочешь пропустить, особенно среди ночи.

      – О, Селест, вы такая забавная, – сказала Лиза.

      Эрих был рад дочке и разделял часть забот о ней – по ночам он гулял с капризной малышкой, которую клал в специальный рюкзак, вдоль Национальной аллеи. Селест и отец Эриха – Лизе никогда не предлагали называть его по имени, поэтому для нее он всегда был мистером Холи – помогали по-своему,