Линза времени. Евгений Владимирович Михайлов

Всеслав, и поэтому решил пока ничего не предпринимать. Пусть она сделает выбор.

      Иногда он позволял себе робко взглянуть на неё, и при виде этой гордячки его сердце колотилось, как у зайца при виде волка. Он не мог ничего с этим поделать, не мог этого спрятать. Это замечали все, заметил и Всеслав. И однажды он не выдержал…

      – Слушай, Сатурн, ты что себя ведёшь, как дурак. Вероника уже давно со мной, она моя девушка, так что не красней, как девица, и держись от неё подальше.

      Что он мог ответить? В голову абсолютно не шли мысли, и поэтому он просто пожал плечами и отошёл в сторону. Но ревнивец не отставал:

      – Слушай, я с тобой говорю! Сюда смотри и запоминай – она моя.

      Это уже была наглость, которую он мог спустить. Не зная, что ответить, он широко улыбнулся ему в лицо и спокойно спросил:

      – А если у меня плохая память? Что тогда?

      – Тогда я тебе дам пару затрещин, и она улучшится. Ты что нарываешься, вонючий фермер? – выкрикнул Всеслав и с побледневшим от бешенства лицом бросился на него.

      – Эй, горячий парень, остынь, – выкрикнул Боб, сгребая его за воротник тяжёлой рукой. Это я тебе сейчас затрещину влеплю за вонючего фермера. Что ты к нему привязался? Он что, к ней пристаёт? Даёт волю рукам? Ну нравится ему девчонка, ну краснеет, и что?

      – Пусти, иначе и ты получишь, – выкрикнул Всеслав, вырываясь из рук Боба. Смотри у меня, я за тобой слежу, – бросил он на прощание.

      – Надо было его проучить, – посоветовал Василий. – Наглецов нужно учить, да и девчонки любят смелых.

      – Не слушай его, за драку отчисляют, плюнь ты на эту девчонку. Хочешь, я тебя с такой красавицей познакомлю? Адрес напишу, будете переписываться, а там как судьба повернёт, – предложил Боб.

      – Да нет, не нужно. Всё в порядке, парни, пошли отдыхать…

      Приключений в этот день больше не было. Но мимо глаз начальства это не прошло…

      Рано утром, после зарядки и пробежки, их построил старлей Ярослав и после недолгого молчания, глядя себе под ноги, сказал:

      – Драка – это нехорошо, за неё, конечно, отчисляют. Но трусость – хуже во стократ, из труса не получится воина, он бросит в бою товарища, не прикроет при отступлении, бросит раненого. Если пограничник проявляет малодушие даже в мелочах, ему тоже желательно вернуться домой и не вылезать из-под мамкиной юбки.

      – И так и эдак отчисление. А как мне быть? – опустив глаза в пол, тихо спросил Сатурн.

      – Решай сам. Разойтись! – скомандовал старший лейтенант и ушёл, больше не сказав ни слова…

      – Теперь тебя больше не позовут в офицеры, можешь валить обратно, маменькин фермер. Будешь помогать выгонять глисты из селёдки, – развеселился Всеслав.

      – Ну, ты сейчас щенок получишь, – первым не выдержал Боб, но его остановил Сатурн.

      – Хорошо, решим как мужчины, вызываю тебя на ринг. Прямо сейчас. Увидишь, какой я трус на самом