Жуткие истории о ведьмах, любви и криминале. Регина Даат

Стас держал фотографию, сделанную нами во время отдыха на Кипре…

      «Неужели так переживает?! Никогда не видела его в таком состоянии». – Подумала я, и хотела было его обнять, но мои руки словно прошли насквозь, так и не прикоснувшись к родным плечам. Я ужасно испугалась. Это ощущение было несравнимо ни с чем, прежде мной пережитым. Но самое страшное было в том, что Стас даже не заметил этого: он не видел, не слышал, не чувствовал!

      Я автоматически протянула руку, чтобы взять сигарету, что, следовательно, также у меня не вышло. Встав с дивана, я начала нервно ходить по комнате, всей заставленной разнообразными растениями, запах цветения которых, я уже не ощущала. «Вывод один – я мертва. Меня больше нет». – По моим щекам текли слёзы, но и их тепла я тоже не чувствовала…

      Спустя какое-то время, мой взгляд снова упал на столик, и всё внимание поглотила эта маленькая красивая шкатулочка. Она была приоткрыта. Не в силах преодолеть охвативший меня интерес, я обошла стол, с другой стороны, чтобы хоть посмотреть, что там, в середине, раз уж взять это в руки не было возможности.

      – Да уж, придётся привыкать к новой жизни после смерти, моя дорогая, ведь никто не обещал, что будет просто. – Я улыбнулась, понимая, что вести разговор теперь смогу только с самой собой. – «Ну, ничего себе» – в буквальном смысле слова! …

      Я и подумать не могла, что за сюрприз меня ожидает! В шкатулке лежало изящное, тонкой работы, золотое колечко с огромным, ярко-синим, как летнее небо камнем. «Это может значить только одно – я выхожу замуж!!! Так, стоп. Я бы вышла замуж. Но теперь ничего этого не произойдёт».

      И тут я окончательно поняла всю плачевность моего положения. … Я смотрела на Стаса, в его печальные глаза, поражаясь, как сильно он прочувствовал мою смерть, ведь он ничего ещё не знает! Я снова села рядом с ним, и, (даже не знаю, как у меня это вышло!), положила голову ему на плечо. Впрочем, он всё равно никак не мог этого ощутить…

      Трудно сказать, сколько времени мы так просидели в тягостно-угрюмой тишине, каждый сам наедине со своими мыслями…Глава четвёртая. Тем временем, стрелка часов плавно приближалась к отметке шести часам после полудня. Ни шум машин, доносившийся от распахнутой настежь балконной двери, ни пенье птиц, встречавших весенний вечер, ни музыка, игравшая у соседей на этаж ниже – ничто не могло заставить нас прервать это убийственное молчание. В этот момент мы были так близко и так невыносимо далеко друг от друга.

      – Любовь моя, почему всё случилось именно так? И почему ты никогда не узнаешь от меня лично, из-за чего я была такой разной с тобой, и даже жестокой по отношению к тебе? Почему ты никогда не узнаешь, на что я была готова ради тебя и нашего счастья?.. тихо шептала я, заливаясь слезами от бессилия и безысходности.

      Стас ни разу не произнёс ни единого слова, ни звука. А только изредка пополнял содержимое рюмки и небрежно тушил сигарету, когда вздрагивал от того, что она, догорев, обжигала ему пальцы…

      Не могу и представить, сколько это могло ещё продолжаться, если бы в дверь не начали