Мадам Гали – 4. Операция «Сусанин». Юрий Барышев

что же это вы, товарищ Коган, в рабочее время у нас, на левом берегу делаете? А? Неувязочка какая-то…

      – Я. Я гулял!

      – Гуляли? Что же, все, конечно, может быть.

      Милиционер протянул Якову Соломоновичу его паспорт.

      – И я не обязан перед вами отчитываться! – запоздало возмутился профессор.

      – Не обязаны, – милиционер козырнул. – Пока.

      Поспешно спрятав паспорт, Коган зачем-то кивнул и торопливо зашагал прочь по дамбе, в сторону ГЭС. Оборачиваться не хотелось, но почему-то Яков Соломонович был уверен, что милиционер смотрит ему вслед.

* * *

      В автобусе Яков Соломонович снова устроился на заднем сиденье и вдруг почувствовал, как будто чья-то холодная рука взяла и не сильно, но весьма чувствительно сжала его сердце. Коган торопливо стал шарить по карманам, ища валидол. Видимо, навалилось все сразу: и беспричинные страхи прошедшей ночи, и приставания алкаша, и неприятный разговор с представителем милиции.

      Крохотная таблетка легла под язык, через минуту, вроде бы, стало немного полегче. Где-то внизу, прямо под колесами автобуса ревела вода, пробиваясь через плотину гидроэлектростанции.

      Да, вот тебе и съездил, развеялся. Нечего сказать – успокоился.

      Яков Соломонович с тоской сообразил, что теперь прогулки по привычному левобережному маршруту придется отменить. По крайней мере – на очень долгое время. Слишком плохие у него теперь с этим чертовым маршрутом ассоциации. Жаль.

      Яков Соломонович покинул автобус и затоптался на остановке, не зная, что предпринять дальше.

      На работе уверены, что он приболел. Жена думает, что ушел на работу, поэтому возвращаться домой раньше вечера немыслимо. Жаль, ах, как жаль! Ай, что же это за жизнь такая печальная?

      Подумав, профессор Коган вздохнул и все-таки направил свои стопы к ближайшему кафе. Это, конечно, против его правил, но сегодня, пожалуй, можно. Не на облаке живем, в России. Яков Соломонович вздохнул.

      В кафе было пусто. Сонная официантка угрюмо посмотрела на неожиданного посетителя, потом сообщила, что горячего пока ничего нет, только закуски. Минутой позже Коган с огорчением узнал, что коньяку сегодня тоже нет, завоз будет через два дня. Пришлось удовлетвориться водкой и копченым нарезиком.

      От водки неожиданно стало значительно лучше. Приободрившись, Яков Соломонович заказал еще сто граммов, минеральную воду и салат.

      Позже подоспело и горячее: бефстроганов с жареной картошкой. Профессор Коган понял, что успел проголодаться, проведя утро на свежем воздухе. К тому же он промочил ноги и, чтобы не заболеть, он заказал еще немного водки.

* * *

      Домой Яков Соломонович вернулся около восьми вечера. Утренние страхи давно рассеялись, настроение было даже приподнятое.

      Поэтому на возмущенный окрик жены, прямо с порога, Коган только светло улыбнулся.

      – Яков! – звонок вернувшегося мужа, очевидно, застал женщину на кухне, и теперь, выйдя в прихожую, она нервно теребила пестрый передник. – Я тебя сразу спрашиваю в последний раз,