Негоциант. Владислав Жеребьёв

методы радикальные. Может, догнали какие старые грешки, замыленные за давностью лет, но как я ни напрягал память, ничего толкового и вписывающегося в концепцию припомнить не смог.

      В кармане задергался телефон, высветив номер шефа.

      – Здравствуй, Дмитрий, – послышалось из трубки. – У тебя все нормально?

      – Замечательно, – взвизгнул я. В голосе моем сквозила истерика, но любимый начальник продолжил, предпочитая, видимо, не замечать тональности.

      – Посылку забрал?

      – Да. У меня. – Я резко перестроился влево, выйдя в крайнюю полосу, и, переключив коробку на режим турбо, выдавил педаль до упора. Внедорожник, маячащий позади, немного поотстал, видимо, передачи отрабатывали не так быстро, но вскоре вновь принялся сокращать расстояние. – Только тут проблема нарисовалась.

      – Какая? – мило полюбопытствовал господин Поляков.

      Ну конечно же, как я сразу не понял! От неожиданной догадки я чуть было не выпустил из рук кожаный кругляш руля. Посылка, вот в чем проблема. Что-то очень важное и, судя по всему, очень дорогое передал мне светловолосый великан, запихнув в маленькую коробочку. Что-то настолько важное, что за ним почти наверняка следили. Преследователей смутило то, что вместо Полякова за посылкой прикатил я, и, возможно, они пытались определить, в чем тут причина, да и гоп-стоп на выезде с парковки призван был не обуть меня, лоха ушастого, на три сотни кровных рублей, а задержать, заодно прощупав на предмет – тварь я позорная или право имею.

      Очевидно, придя к вполне закономерному выводу, что от такой бледной мыши в костюме ожидать можно только газов, решено было меня брать, а посылку изымать. Что так сложното? Я же – простой менеджер по продажам лампочек. Шеф мой, впутанный во все это, тоже всю жизнь ими торговал, а тут последние десять минут какие-то шпионские игры. Не хватало еще, если стрелять по колесам начнут, они у меня дорогие, кованные.

      Тем временем дорога вновь начинала вихлять, и впереди показался вантовый мост, подпирающий стойками облака. Плохо это было, и вот, собственно, почему. Мост, дающий людям, живущим в нашем славном городе, уникальную возможность пересечь ночью Неву, разделяющую город на две части, не разводился, прекрасно пропуская под собой крупные суда, которые в пору судоходства летом по ночам имели привычку перебираться по славному городу Петра из одного водоема в другой. Но вот беда, другую часть города я, как автомобилист, знал плохо, чего нельзя было сказать о моих преследователях. О них я вообще не мог ничего сказать, кроме того, что люди в субурбане явно не Санта-Клаусы.

      Удача, изменчивая ты стерва. Сначала напугаешь до синих чертей, заставив сердце биться часто, будто взбесившийся метроном, а потом вновь улыбнешься, скалишь свои мелкие белые зубы в крысином оскале. Извини, мол, приятель, на минуту отвлеклась.

      Передние колеса внедорожника вдруг