Чук и Гек. Рассказы. Повести. Аркадий Гайдар

Но оно упрямо вырывалось то в одну, то в другую дыру. Наконец вырвалось и засверкало над огромной землей еще горячей и ярче.

      Далеко позади остался наш серый домик с деревянной крышей.

      И Маруся, должно быть, давно уже вернулась. Поглядела – нет. Поискала – не нашла. Сидит и ждет, глупая!

      – Папа! – сказала наконец уставшая Светлана. – Давай с тобой где-нибудь сядем и что-нибудь поедим.

      Стали искать и нашли мы такую полянку, какая не каждому попадется на свете.

      С шумом распахнулись перед нами пышные ветки дикого орешника. Встала острием к небу молодая серебристая елка. И тысячами, ярче, чем флаги в Первое мая – синие, красные, голубые, лиловые, – окружали елку душистые цветы и стояли не шелохнувшись.

      Даже птицы не пели над той поляной – так было тихо.

      Только серая дура-ворона бухнулась с лету на ветку, огляделась, что не туда попала, каркнула от удивления: «Карр… карр…» – и сейчас же улетела прочь к своим поганым мусорным ямам.

      – Садись, Светлана, стереги сумку, а я схожу и наберу в фляжку воды. Да не бойся: здесь живет всего только один зверь – длинноухий заяц.

      – Даже тысячи зайцев я и то не боюсь, – смело ответила Светлана, – но ты приходи поскорее все-таки.

      Вода оказалась не близко, и, возвращаясь, я уже беспокоился о Светлане.

      Но она не испугалась и не плакала, а пела.

      Я спрятался за кустом и увидел, что рыжеволосая толстая Светлана стояла перед цветами, которые поднимались ей до плеч, и с воодушевлением распевала такую только что сочиненную песню:

      Гей!.. Гей!..

      Мы не разбивали голубой чашки.

      Нет!.. Нет!..

      В поле ходит сторож полей.

      Но мы не лезли за морковкой в огород.

      И я не лазила, и он не лез.

      А Санька один раз в огород лез.

      Гей!.. Гей!..

      В поле ходит Красная Армия.

      (Это она пришла из города.)

      Красная Армия – самая красная,

      А белая армия – самая белая.

      Тру-ру-ру! Тра-та-та!

      Это барабанщики,

      Это летчики,

      Это барабанщики летят на самолетах.

      И я, барабанщица… здесь стою.

      Молча и торжественно выслушали эту песню высокие цветы и тихо закивали Светлане своими пышными головками.

      – Ко мне, барабанщица! – крикнул я, раздвигая кусты. – Есть холодная вода, красные яблоки, белый хлеб и желтые пряники. За хорошую песню ничего не жалко.

      Чуть-чуть смутилась Светлана. Укоризненно качнула головой и, совсем как Маруся, прищурив глаза, сказала:

      – Спрятался и подслушивает. Стыдно, дорогой товарищ!

      Вдруг Светлана притихла и задумалась.

      А тут еще, пока мы ели, вдруг спустился на ветку серый чиж и что-то такое зачирикал.

      Это был смелый чиж. Он сидел прямо напротив нас, подпрыгивал, чирикал и не улетал.

      – Это знакомый чиж, – твердо решила Светлана. – Я его видела, когда мы с мамой качались в саду на качелях. Она меня высоко качала. Фють!.. Фють!.. И зачем он к нам прилетел так далеко?

      – Нет!