Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2. Василий Головачев

возможности друг друга и пределы реализации степеней свободы человеческого тела, поэтому не подпускали противника в сферу гарантированного поражения. Тарас впервые открылся своему подсознанию полностью, что позволяло ему свободно использовать психотехнику «живы» и даже «морочить голову» учителю на уровне «игр сознания».

      Вообще схватка на высших уровнях боя, не говоря уже о метабое, внешне может показаться невыразительной и даже примитивной – настолько мало в ней видимых изощренных технических действий. Движения бойцов кажутся абсолютно простыми и прямыми, кроме тех, что не фиксируются глазом, а главное – похожими на крупную дрожь от холода. И только мастера могут поймать кинематику и динамику боя, выраженную вибрацией мышц и суставов, и понять всю драматургию схватки, в которой хорошо знакомые приемы самбо, дзюдо, карате, айкидо, русбоя лишь намечаются, но почти никогда не проявляются. До момента удара! Одного-единственного, точного, необходимого и достаточного для победы. Ибо вопреки мнению, сложившемуся у рядового зрителя американских кинобоевиков, реальный бой никогда не является актом искусства. И только единицы из сотен тысяч бойцов достигают таких вершин мастерства, которые вправе называться воинским искусством.

      В поле внимания Тараса проник некий посторонний звук. Даже не звук – его тень или чья-то мысль. Елисей Юрьевич тоже уловил диссонанс в морфологической слитности «виртуальных» приемов-ответов и на мгновение отвлекся. Этого оказалось достаточно, чтобы Тарас вошел в его сферу поражения и нанес шокирующий укол «когтем дракона» – костяшкой согнутого указательного пальца, лишь в самое последнее мгновение ослабив удар.

      Елисей Юрьевич отпрыгнул назад, сбивая стул, что считалось недопустимым во время тренинга, уронил руки, бледнея, затем зажал ладонью горло, поднимая вторую ладонь перед собой.

      Тарас остановился, выдохнул:

      – Прошу прощения, учитель…

      Елисей Юрьевич покачал головой, помассировал горло, потом затылок. Краска вернулась на его щеки.

      – Подожди, я сейчас.

      Он вышел и вернулся буквально через несколько секунд.

      – Держи.

      Он подал Тарасу золотом просиявший значок: маленький меч с рукоятью в форме ключа.

      – Что это? – тихо спросил тот.

      – Это ключ доступа к информации первой ступени Круга. Ты прошел Посвящение.

      Тарас удивленно посмотрел на Елисея Юрьевича:

      – Когда?

      – Только что. Вернее, Посвящение твое началось еще в Кадоме, а закончилось сегодня. Этот ключ передал мне Герард.

      – Гептарх! Значит, это он наблюдал за нами?

      – Ты это уловил?

      – Еще когда мы не начали… но засомневался… а потом показалось, что кто-то хмыкнул…

      Елисей Юрьевич улыбнулся:

      – Сюръективное сравнение. Молодец, что почуял его присутствие. Мы не договаривались об экзаменах, и он извинился.

      – Мог бы и сам