Спящий просыпается. Герберт Уэллс

лежащую перед ним.

      – Нет, он не проснется, – сказал он наконец и вздохнул. – Он никогда не проснется.

      Глава III

      Пробуждение

      Но Уорминг ошибся. Пробуждение все-таки наступило.

      Что за удивительная и сложная штука – ощущение собственной личности как некоего единства! Кто способен проследить ежеутреннее ее возрождение – от слияния бесчисленных потоков переплетающихся воздействий, от смутных движений просыпающейся души, от того момента, когда бессознательное начинает расти и переходит в подсознательное, а подсознательное преображается в первые проблески сознания – пока мы наконец снова распознаем черты собственной личности? Все, что происходит с большинством из нас утром во время пробуждения, переживал и Грэм, когда закончился его длительный сон. Смутный туман возрождающихся ощущений, мрачно клубясь, обретал форму, и Грэм, пока еще не ясно, начал понимать, что лежит где-то, беспомощный, слабый – но живой.

      Это паломничество к собственной личности ему пришлось совершить, преодолевая бездонные пропасти, заполняя пропущенные эпохи. Чудовищные сны, некогда бывшие грозной реальностью, оставили после себя невнятные воспоминания, где в странных сценах участвовали загадочные персонажи, и все происходило словно на другой планете. Было здесь и четкое впечатление от важного разговора, от имени – он не мог вспомнить чьего, – которое должно было впоследствии снова возникнуть. Вернулось странное, давно позабытое ощущение собственных вен и мускулов, память о яростных безнадежных усилиях, тщетных усилиях человека, сползающего во тьму. Затем возник ряд зыбких, переливающихся одна в другую картин…

      В конце концов Грэм обнаружил, что глаза его открыты и он смотрит на какой-то незнакомый предмет.

      Это было что-то белое, какая-то деревянная рама. Он медленно повернул голову, следуя глазами за контуром предмета. Рама уходила куда-то вверх и исчезала из его поля зрения. Он попытался сообразить, где находится. Впрочем, имело ли это значение, если ему так плохо? Мрачное, подавленное настроение опять охватило его. Безотчетная тоска, которая бывает у людей, проснувшихся незадолго до рассвета. Ему почудился неясный шепот и звук быстро удаляющихся шагов.

      Первое же движение головой показало ему, как он ослаб. Он подумал, что лежит в гостинице, в постели, но никак не мог припомнить, где видел эту белую раму. Он, наверное, заснул. Он вспомнил, как ему хотелось спать, вспомнил утес, и маленький водопад, и какой-то разговор со случайным прохожим…

      Как долго он проспал? Что это был за стук шагов, и откуда доносился нарастающий и опадающий звук, похожий на шум разбивающихся волн и шорох гальки? Грэм вяло протянул руку, чтобы взять часы со стула, на который он привык их класть, но пальцы натолкнулись на гладкую твердую поверхность, по ощущению похожую на стекло. Это вышло так внезапно, что он сильно перепугался. Резко повернувшись, Грэм огляделся и с трудом сел. Усилие далось нелегко, вызвало приступ слабости и головокружения.

      Он в изумлении протер глаза. Загадочность положения