Крольчатник. Ольга Фикс

Марина тут же подскочила к маме. – Успокойся, не плачь, пожалуйста, я же пришла, ничего же не случилось, уже все в порядке!

      Мама вцепилась в Маринину руку с цепкостью маленькой девочки, потерявшей на мгновение своих в незнакомой толпе. Другой рукой она, как слепая, без конца ощупывала Маринино лицо, руки, плечи, перебирала волосы и плакала, плакала, не переставая.

      – Ну, мам, ну чего ты, ты чего, мам? – тщетно повторяла Марина, которой уже стало казаться, что роли каким-то чудом переменились и старшей теперь стала она.

      Наконец мама слегка успокоилась, поднялась с пола, тяжело опершись при этом на Маринино плечо, и они вдвоем перешли в кухню, где устроились на диване в обнимку.

      Ни о чем Марину мама не спрашивала. Похоже было, что на данный момент ей вполне хватало того, что Марина здесь, с ней, дома, что Марина нашлась и ничего ужасного с ней не случилось. Что же до объяснений, то мама, казалось, была готова принять любые версии, хоть сколько-нибудь логичные и правдоподобные. И Марина, не особенно затрудняясь, наплела ей, что на вечере она познакомилась с одной девочкой, и "Ой, мам, такая девочка, она из французской школы, той, что у метро, знаешь?" – что после вечера они пошли к той девочке домой, – "Она, мам, недалеко тут живет, я, мам, сначала думала, зайду на минуточку, а потом мы с ней так заболтались, что я, мам, представляешь, уснула там в кресле, просто как провалилась, прямо посреди разговора, и так до утра и не проснулась, они, мам, просто не знали, что со мной делать, представляешь, как получилось? Ты не очень сердишься, мама?" Мама только рукой махнула.

      – Лишь бы с тобой все было в порядке! Ходи, пожалуйста, в гости к подружкам, ночуй у них, если хочешь, тем более Аня уехала и тебе, наверное, без нее одиноко. Ты только, пожалуйста, Марина, не делай так больше, обязательно в другой раз звони! Ох, что я пережила, думала, просто с ума сойду! Чего я себе только не навоображала! Во все морги звонила, во все больницы! – и мама опять жалобно всхлипнула.

      – Прости меня, мамочка! – снова и снова покаянно шелестела Марина. – Я больше никогда-никогда так не буду! Можно, я теперь помоюсь и пойду спать? По-человечески, лежа, а не сидя в кресле?

      – Конечно, а есть ты разве не хочешь?

      – Нет-нет, я потом.

      Как хорошо, что все снова стало на свои места, и мама опять стала мамой, а Марина опять ее маленькой дочкой! Как страшно было, когда было наоборот!

      Марина зашла в ванну и медленно стала раздеваться. На трусах оказалось маленькое пятнышко. "Значит, все-таки кровь", – подумала Марина с каким-то мрачным удовлетворением.

      Она быстро застирала трусы в холодной воде и небрежным жестом закинула их на батарею. Внутри все немного ныло, тянуло слегка внизу живота, а так, всерьез, нигде у нее ничего не болело. Марина залезла в ванну, намылилась, включила душ, сперва горячий, а потом холодный, чтобы прийти в себя. Сняла с полки шампунь и вымыла голову, смыв, наконец, с волос мамины духи, а заодно и въевшийся в них чужой запах.

      Тщательно вытершись, Марина, не одеваясь, встала