Крольчатник. Ольга Фикс

хочет, не может, не должна… Но, собственно, почему? Разве не мечтала она об этом последние года три почти непрерывно, тщательно скрывая это от себя и от Ани? Не из-за этих ли столь усердно скрываемых от самой себя чувств и мыслей ей пришлось недавно начать спать на полу, якобы чтобы сберечь осанку?

      Но даже если и так, даже если она и хочет этого так постоянно и так безумно, все равно ведь так же нельзя! Она же не животное! Если даже считать, что брак и все такое – фигня (про себя Марина уже давно так считала), то… Все равно, должна же быть хотя бы любовь!

      Но, может быть, это и есть любовь? Ну просто такая любовь… С первого взгляда.

      Именно эти мысли, молнией проносящиеся в сознании, да еще судорожные попытки сохранить остатки самоконтроля – они-то и вырвали Марину по-настоящему из реальности, так что потом она никак не могла вспомнить, каким образом и в какой последовательности вся ее одежда оказалась смятой и на полу, а сама она – в постели, да еще укрытая теплым стеганым одеялом. Громко щелкнул выключатель, погасла лампа, и через мгновение Марина обнаружила себя плотно притиснутой к Валерьяну. Между ними не было ничего, казалось, даже и кожи, причем воспринималось это как нечто абсолютно естественное, будто так и надо.

      – Расслабься! – шептал он. – Отчего ты такая зажатая? Ты боишься меня? Не надо, успокойся, все будет хорошо! – Голос его звучал так нежно, что Марина и в самом деле совершенно успокоилась. Конечно же, он ее любит, вот только интересно, почему он ей этого еще не сказал? С этого ж, наверное, полагается начинать? Или это только в книжках так бывает? А может быть, это ей надо признаться первой? Она же его чувствует, это самое "чувство, такое чувство, какого раньше никогда не чувствовала" – стало быть, это правда?

      – Я люблю тебя, – прошептала она.

      На мгновение он отпрянул, но тут же успокоился и снова привлек ее к себе.

      – Я тоже, – прошептал он. – Г-споди, какая же ты маленькая, ну просто мышонок!

      "И совсем не так больно, – думала, стиснув зубы, Марина. – Вполне можно перетерпеть".

      "Это и не больно, и не хорошо, – решила она через несколько минут. – Это просто никак". И она ощутила горькое разочарование.

3

      Крови не было. Совсем. В этом она была уверена, потому что утром сама самым тщательным образом осмотрела простыню, разумеется, далеко не белоснежную, но кровь? Нет, крови не было и в помине.

      – Что ты там ищешь? – заинтересовался Валерьян. – Колечко потеряла?

      – Да нет, – растерянно и досадливо проговорила Марина. – Кровь я ищу. Должна же быть кровь. Все говорят, и в книжках вот пишут…

      – Так ты что… – Валерьян не договорил, с досадой закусывая толстую нижнюю губу. – Черт, мне ведь даже и показалось, но я решил, что, конечно, кажется. Слушай, как же ты теперь будешь?

      – Как? – Маринины плечи слегка дрогнули и опустились. От них точно отпали крылья, державшие ее во все время этого ночного полета над собой, над собственной жизнью. Всю ночь Марина как бы летала, и оттуда, сверху, иногда посмеиваясь, а чаще с недоумением,