Огоньки без огранки. Дмитрий Денисовский

линия этого произведения основана на реальных событиях. Дерзкое по своему замыслу и исполнению преступление, положенное в основу книги, на самом деле произошло в Советском союзе за десятилетие до его развала.

      Имена некоторых руководителей правоохранительных органов страны того времени оставлены в книге действительными. Тем не менее Автор не утверждает, что здесь все правда и ничего кроме правды.

      Несомненно, в процессе создания книги пришлось прибегнуть и к некоторой доле авторского вымысла. Иначе повествование превратилось бы в документально-пресное изложение следственного дела, чего Автору, бесспорно, хотелось бы избежать.

      И да! Автор взял на себя смелость объединить в книге плохо совместимые вещи: иронию и трагедию. По мнению Автора, такое чередование этих жанров часто сопутствует в жизни у большинства людей. Что из этого получилось – судить Читателю!

      Глава 1 – ноябрь 1977 года – «Громкое дело»

      Празднование Дня советской милиции в, по-осеннему прохладном и слякотном ноябре 1977-го года было омрачено одним событием, о котором обычный житель страны ничего не слышал. Об этом не говорили по телевидению и не писали в газетах. Даже сарафанное радио тех благостных, на чей-то вкус конечно, времен застоя строительства коммунизма не донесло еще никаких слухов об этом происшествии до простого обывателя. Хотя дело это вполне можно было назвать настоящим ЧП Союзного масштаба. Именно так и отзывались о нем в больших кабинетах на Огарева и даже на Старой площади.

      Правда слухи, а точнее сказать, обрывистые намеки на это событие начали уже тонкими ручейками вытекать из квартирных кухонь милиционеров, владеющих информацией. Разносились они вовсе не «беззубыми старухами», как метко пел о слухах Владимир Высоцкий, полузапрещенный в то время. Источниками этих намеков были вполне себе молодые жены милиционеров, которые не научились еще держать язык за зубами обо всем, что слышали дома от своих мужей.

      Ручейки, состоящие из слушков и сплетен, петляли, сливались вместе и собирались в большую запруду, которую вот-вот должно было прорвать. Вот тогда молва об этом преступлении уж точно покатится по городам и весям огромной Советской страны.

      Потом перевернутая, перевранная дойдет до больших ушей-локаторов какого-нибудь Голоса Америки. Тут же выплеснется из вражеских радиоприемников с заключением о том, что «советские люди, доведенные до отчаяния от бедности, решились на дерзкое преступление»!

      И конечно же, эти чужие радиокомментаторы запоют свою обычную песню о «неспособности советских властей и правоохранительных органов справиться с ситуацией»! В этом случае, оргвыводов и наказаний от всевидящего партийного ока будет не избежать. Внутренние органы все это прекрасно понимали, но сделать пока ничего могли. Не получалось.

      Младшие милицейские чины, задействованные в расследовании этого преступления, прятали глаза от начальников среднего звена. А те уже, в свою очередь, и сами не смели прямо смотреть в ясны очи своих руководителей, облаченных в форменные, синие брюки с красными, генеральскими лампасами.

      На генеральских широких столах вот уже третий месяц пылились докладные, разосланные Генеральной прокуратурой СССР, где черным по белому значилось: «В ночь с пятого на шестое августа сего года, в городе Ереване из хранилища Государственного банка Армянской ССР были похищены денежные средства на сумму один миллион, пятьсот две тысячи, семьдесят рублей и ноль копеек. Похищенные банкноты были номиналами в десять, двадцать пять и сто рублей билетов Государственного Казначейства СССР. Оперативно-розыскные мероприятия по горячим следам успеха не принесли, и преступники задержаны не были…»

      От такой похищенной суммы непроизвольно округлялись глаза даже у генералов, получавших более чем достойное денежное довольствие. А что уж говорить о милицейских офицерах среднего и нижнего звена? Уму не постижимо!

      Советские люди о кражах миллионов могли только читать в книжках или смотреть в каких-нибудь западных вестернах, изредка показываемых в кинотеатрах. Трудящиеся советской страны привыкли оперировать совсем другими суммами. При зарплате рублей в сто пятьдесят, считающейся неплохой, умудрялись откладывать по двадцатке-тридцатке в месяц на покупку чего-нибудь стоящего. Копили несколько месяцев, а то и лет, и выждав длинные очереди, покупали наконец вожделенные товары «не первой необходимости», о которых долго мечтали.

      Холодильник «Днепр» стоил 250 рублей, цветной телевизор «Рубин» 625 рублей. За шкаф-стенку югославского или ГДР-ского производства приходилось выкладывать по тысяче рублей, без учета дачи «на лапу» знакомому продавцу или товароведу.

      А уж на легковую отечественную машину терпеливому и непьющему трудящемуся приходилось копить лет десять, а то и больше. Если трудящийся этот не был, конечно, знаменитым писателем, певцом, космонавтом или моряком, на худой конец.

      Юбилейный концерт 10 ноября в Колонном зале Дома Союзов прошел, на первый взгляд, по обычаю, торжественно и помпезно, как всегда.

      Многоголосый шум нескольких