Княжий род. Наследник. Виталий Свадьбин

что так, неужто золото не нужно? – спросил боярин Салтыков.

      Бояре и князья стали переглядываться с усмешками, все ждали моего ответа.

      – Я так думаю, что в бою взято – то свято. Негоже воину саблю на смердов менять. Будет сабля, будет честь и слава. А смердов я и за серебро куплю, что у татар отобрал, – немного пафосно ответил я.

      В палатке воеводы раздался дружный смех, а вот отец не смеялся, он улыбался, а глаза его светились гордостью.

      – Добрый ответ, достойный воина русского. Осадил новик тебя, Лев Андреевич, – воевода посмотрел со смехом на Салтыкова.

      – А я другого и не ждал. Не может у боярина Волжина родиться сын недостойный отца, – высказал Салтыков.

      – Готов, Роман Евстафьевич, служить нашему государю Ивану Васильевичу?

      – Я и так служу. Несколько дней татарам пинки под зад раздаю, – ответил я, чем вызвал новый взрыв смеха.

      – Сказывай как хана рубил, – напомнил Шереметьев.

      – Кони хана и сабля мне понравились, вот я и уговорил их. Быстро уговорил, только померли они, наверно от печали и расстройства, – скаламбурил я.

      На этот раз смех продолжался дольше. Отсмеявшись, воевода вытер усы и глаза, на которых от смеха выступили слёзы.

      – Повеселил. Обязательно отмечу у государя твоего батюшку и тебя, воин Роман. А теперь ступай.

      Воевода отпустил меня, а отец ещё остался в шатре Шереметьева. Я направился к нашему костру, где наверняка готовят рыбку и, возможно, уху, день пролетел незаметно и мой желудок настойчиво требовал обеда.

      В это время старший воевода распустил гостей из своего шатра, но по своим умозаключениям оставил сотника боярина Волжина. На столе разложили карты. Воевода предложил высказываться. Многие из бояр и князей желают отличится, вот и стали высказывать мысли. Князь Шереметьев внимательно слушал, а когда фантазии бояр иссякли, спросил молчавшего Волжина.

      – А ты, Евстафий Борисович, что думаешь?

      – Девлет Гирей умный хан. Вовремя узнал, что государь на Тулу идёт, чтобы свою орду вывести из клещей бросил обоз. Я думаю, не просто так. Если государь двинется от Тулы, крымчаки просто уйдут южнее, пограбят сёла на окраинах и всё. А если узнает, что обоз только мы сопровождаем, то обязательно вернётся, – высказал свои мысли Волжин.

      – Вполне возможно и такое. Обоз будем брать окружив его. Чтобы крымский хан не вернулся отбивать обоз, мы его отправим в разные места и по тем дорогам, по которым хан не ожидает.

      Через два дня обоз действительно окружили. Сотня отца насчитывала девяносто ратников. Сопровождать убитых и раненых, в том числе Богдана, поехали всего семь боевых холопов. У нашей сотни опыт розыска отдельных отрядов крымчаков, чем мы и занялись. На нас выскочили два десятка крымчаков, отец приказал преследовать. Выскочили к речушке Турдей, южнее деревни Кручь. И нарвались на конных янычар, не меньше трёх сотен. Отец приказал отступить. Но разве можем уйти от лёгкой конницы. Тогда я предложил занять оборону