Босиком по берегу рая. Сергей Анатольевич Дорофеев

не будем. Ее у нас все сильно любят, да и привыкли мы к вам, столько лет уж вместе. – С этими словами директор рукавом вытер вывалившеюся из левого глаза слезу, довольно-таки крупную. – Ладно иди, – убедительно сказал директор. – Помни только, Герасим, что наш коллектив не верит, что к воровству ты причастен.

      С этими словами директор помог уложить в багажник велосипеда последний сверток с едой и по-отцовски обнял Герасима. Му-му, от всего происходящего вокруг, мягко сказать обалдела, но запахи еды, доносившиеся из сумок, висевших на руле велосипеда и лежащих в багажнике, быстро вернули рассудок ее в исходное состояние. Герасим, напротив, прийти в себя не смог и находясь в полуобморочном состоянии сказал всем, до свидания, медленно и слегка пошатываясь зашагал по тропинке в сторону трассы, везя велосипед рядом с собой. Му-му пристроилась с другой стороны и особо не раздумывая пошла тоже рядом с велосипедом.

      Старики вдогонку позвали: – Му-му, Му-му. – Но собака даже не оглянулась. Подождав, когда парочка скроется за забором, дедушки и бабушки начали расходиться, каждый из них уносил в своем сердце какую-то утрату и потерю, а главное то что они не могли помочь этому бедному человеку, хоть все были уверенны, в невиновности его. Кто-то из стариков сравнил ситуацию с партизанским движением. Только от такого сравнения на душе стало еще грустнее.

      – Ладно вам, – попытался приободрить всех директор, – все само собой уладится, давайте все в дом зайдем, а то сегодня утро какое-то прохладное, как бы не заболели вы все у меня, быстро в дом!

      Герасим, пройдя приблизительно метров около трёхсот, остановился около старого деревянного грибка со скамейками, сколоченного кем-то очень давно вероятно с той целью, чтобы уставшие туристы могли посидеть и отдохнуть. Так и Герасим сел на лавку, аккуратно поставил велосипед рядом, облокотив его к рядом стоящему дереву. Обхватив голову руками горько заплакал. Было ему очень обидно, то, что его, абсолютно честного человека, подозревают в воровстве и нет у него никакой возможности доказать обратное. Му-му, видя, что ее хозяин находится в расстроенных чувствах решила его поддержать и аккуратно засунула свой мокрый нос в ладонь Герасима. Слезы дали какое-то облегчение душе. Он встал, огляделся вокруг, и убедившись, что его никто не видит, смачно высморкался с начала из левой, а потом из правой ноздри. – Ну и пусть меня подозревают, – подумал он, – главное, что я перед собой чист, а заблуждения людей, это лишь их заблуждение и их ошибки. С этими словами он посмотрел на собаку. – Значит бежать, – Герасим как-то даже повеселел. Му-му сразу почувствовала перемену в общем настроение и активно завиляла своим мохнатым хвостом. – Бежать, – еще раз повторил Герасим и молнией мысль пронеслась в его голове. – Идея, – от восторга закричал Герасим, – мы будем бежать с тобой на море, и мы начнем свое путешествие прямо сейчас. – Прокричал на своем таджикском Герасим. Видя, что настроение у Герасима совсем улучшилось, Му-му дала свое молчаливое согласие по поводу моря, увеличив