Русь Эзотерическая. Учителя и М-ученики. Ольга Манскова

конопатый и застенчивый. Непонятно, почему, но все руки его были в блатных татуировках. Быть может, не только руки, но сейчас он был в солдатского цвета штанах и такой же рубашке с подкатанными рукавами. Одежда закрывала возможность осмотра остальной живописи. Поздоровавшись, Витёк стеснительно присел на самый край лавочки и стал развешивать на крючочки над костром мелкую рыбёшку, вынимая её из отмытого котелка.

      – Чтобы прокоптилась. Мой сегодняшний улов, – зачем-то пояснил он.

      Время шло медленно, заторможено; будто, замедленную съёмку включили, что ли – или же, все здесь наполовину спали.

      – А вы не видели здесь… Гм, – решился, наконец, Виктор. – Ну, ещё людей. Много… С палатками.

      – А-а! Этих-то? Эзотериков? Как же, видал, – неспешно отозвался Витёк. – Когда в посёлок ходил – наткнулся. Самые первые давно уже появились. Но это – не здесь. Здесь теперь не собираются. Здесь их Никола распугал, что ли… В радиусе пяти километров – точно никого больше нет. Только я вот остался. Ещё, ребята из Кропоткина: сейчас они ушли куда-то.

      – Раньше группы эзотериков примерно в этих местах стояли. Только, налево надо было свернуть, на ближайшей развилке дороги. Там – их прежнее место. Палатки ставили там, а Магниты ходили крутить – на Грушовую: на поляну неподалёку, там дикая груша растёт. Но, в этом году, говорят, решили стоять на Ромашковой. Так тоже поляну одну прозвали, очень большую. Вблизи посёлка. Да, Витёк?

      – Да. Я вчера их группу видел, когда за хлебом ходил. Стояли неподалёку от пасечников, но собирались сегодня на Ромашковую перебазироваться: а там у них даже костёр не разжигался. А на Ромашковой ещё и другие приезжие стоят.

      – Это ты, действительно, отсюда их всех распугал? – спросил Виктор у Николая.– Как удалось? Поделись секретом.

      – Очень просто. Мы ведь – чо-о-рные! – нараспев, произнёс Николай, протяжно растягивая «о». – Видишь, тут даже перец сушёный висит. Грибки. Травы сушатся.

      – Ладно… Пойду я сперва окунусь, – сказал Василь и направился к спуску вниз, к речке.

      – Хорошее дело! Только – здесь не сильно впечатляет. Мелко, где-то по пояс. А вот чуть выше по течению – замечательная лагунка есть. Глубокая. Пойдём, проведу, – предложил, поднимаясь, Николай. – Тебе говорили, что ты на молодого Гребенщикова похож?

      – Ага. Но, обычно так говорят, когда я на гитаре играю.

      Пока Василь с Николаем купались в лагуне, Виктор и Витёк успели сварить суп и кашу, натаскать дров.

      – Надо бы и мне вашу лагуну разведать, – смекнул Виктор. – А после – и на дольмен ближайший сходить.

      – А вообще, ты – как? С нами останешься – или на ту поляну двинешь, где все? – спросил Витёк.

      – Пока не знаю ещё… Быть может, остановлюсь где-нибудь посередине.

      – Чтоб ни вашим, ни нашим?

      – Нет, чтобы одинаково близко идти было.

      – А ты сам – чем занимаешься? Агни-Йогой там, или Магнитами? – спросил Витёк.

      – Да меня, знаешь ли,