Вне имён. Ольга Витальевна Манскова

в магазине канцтоваров неделю.

      – А что было на работе, в течение дня? – поинтересовался Фрэд.

      – Вроде бы, всё было так же, как и всегда, – ответила Фанни. – Ленка Мегадед, ругающаяся матом через каждое слово, не со зла, а для связки слов в предложении, – была на кассе. А я и Лана обслуживали покупателей. В их отсутствие Лана постоянно напевала неизвестные мне ультрасовременные молодёжные реповые песни. В её исполнении, как ни странно, они показались даже ничего. Лана – стройная, даже слишком тоненькая, девушка с крупными и выразительными серыми глазами. Нервы, правда, у неё совсем сдали, и Лана нервно и плаксиво, взахлёб, постоянно откровенничает с Ленкой о своём бывшем парне, с которым они только что расстались, и говорит: «Он никогда не разрешал мне ни с кем гулять, даже с подругами. Недавно мы вместе шли с ним по улице, так он так сильно ревновал меня даже ко всем прохожим, что мне стало страшно: побьёт… Всю дорогу молчал. А когда на меня смотрели проходящие мимо парни, вертелся, как уж на сковородке. Я почувствовала: закипает… Дома, действительно, бил. Сильно. Он бьёт меня и за немытую посуду, и за позднее возвращение с работы. И даже тогда, когда я просто не вовремя подошла к нему сзади, чтобы обнять, когда он был весь целиком в компьютере, то он вдруг вскочил, как ошпаренный, и гневно вопил, чтобы я больше так никогда не делала. И ударил наотмашь по лицу… И это, не смотря на то, что наш роман начинался душевно и трепетно: цветы, ночные прогулки, мой выпускной вечер в школе… Это – ещё на родине, до того, как он уезжал. А потом, он служил по контракту, в какой-то диверсионной группе. Стал другим, более нервным. Но всё же, он даже в Питер ради меня приехал. С тех пор, мы так и жили: я с моим братом и этим Лёшей до сих пор вместе снимаем трёхкомнатную квартиру…»

      В общем, Фрэд, мне кажется, рано сейчас начинают практически семейную жизнь почти все молоденькие девушки – лет в пятнадцать – семнадцать… Жуть! Они же совсем ещё дети. И Лане, и Ленке по семнадцать, и они уже пережили по нескольку совместных жизней с парнями, когда они стирали, мыли посуду, вместе снимали жилье. Даже, ещё обучаясь в школе, они проходили и через это, и через бурные расставания… Фрэд, мне вдруг внезапно показалось, что эти юные девушки знают о жизни уже гораздо больше меня, несмотря на мой возраст. Например, Ленка учится в медицинском училище, и лишь подрабатывает в этом киоске – дома одной ей, видите ли, скучно на временном самообучении, которое идёт у них там сейчас в училище, после летней практики, и она стремится быть и сейчас на людях. Всегда, беспрерывно, что ли, именно на людях? А у себя в училище, на этой самой практике, Ленка видала уже и роды, и смерти, и операции; их водили на практику и в роддом, и в морг, и в онкологический диспансер… И прямо при них, работали там с людьми практикующие медики. Ленка учится на «отлично» и собирается после окончания медучилища отправиться служить в горячие точки, о чем пока не спешит сообщать родителям: по распределению,