Сборник рассказов. Нина Николаевна Мухина

И не пасуй перед тетками. Мы ничего плохого не делаем.

      Хорошо говорить: «не пасуй». Только он уехал, к Ирине подкатила Лида: «Хороший мужик, а ты вообще у нас красавица. Поживи всласть, хоть сколько осталось. Всю жизнь „пашешь“. А жена-то у него есть?».

      – Я не спрашивала и не буду. Всего второй раз его вижу.

      – А видать сильно запал. Неохотно расставался.

      В ноябре семь погод на дворе. Ночью вдруг пошел снег. Он залетал в тамбур. Казалось, что эта снежная круговерть до весны не кончится. На перрон вышли только двое – Ирина и ее сосед Павел. Ирина огляделась. Вадима не видно. Окликнула Павла и пошла рядом. А Вадим бежал по платформе с большим фонарем, кричал и размахивал им.

      Ирина остановилась, велела Павлу не ждать, пошла навстречу Вадиму. Он запыхался.

      – Куда ты поперлась? Ели успел тебя перехватить. Нам в другую сторону. Обиделась?

      – Нет.

      Она шла за ним. Грязь и снег чавкали под ее белыми сапогами. Конец-то будет этой раздрызганной дороге? Он остановился около бревенчатого дома. Открыл калитку. Пропустил Ирину.

      – Милости прошу. Осторожно: крыльцо высокое и сырое.

      Дом большой, новый, можно жить круглый год, даже паровое отопление и вода в доме есть. Гостья села на стул на кухне. Стало светать. Снег немного убавил силу. Вадим показал взглядом на окно:

      – Посмотри-ка.

      Из трубы бани шел дым.

      – Ты баню истопил? Всю ночь, наверное, не спал?

      – Полпятого. Пойдешь погреться?

      Она пожала плечами.

      – Я об этом не подумала.

      Он настороженно ждал.

      – Как будто ты знаешь, что я люблю баню. Помещение большое, парилка отдельно, и вода в бане.

      Ирина наливала воду, когда услышала, что дверь открылась и закрылась. Чуть повернула голову и увидела, что он стоит сзади. Голый. Повернулась к Вадиму лицом к лицу. Глубоко вздохнула. Закрыла глаза, наклонила голову назад, потому что он стал снимать бретельку черного лифчика.

      – Вся в черном, эротично.

      Она глухо ответила:

      – Для тебя это только игра, а я, может, никогда себе этой слабости не прощу.

      Каждая фраза и его, и ее давалась нелегко. Со стороны можно было подумать, что они шепчутся.

      Продолжая ее раздевать, остановился:

      – Что это?

      – Где?

      – Кружочки на груди могут быть коричневыми, фиолетовыми, а у тебя девственно розовые, влажные.

      – Ничего себе девственные. После родов до трех лет кормила грудью. Если б мужа не застала с бабой и не стала после этого курить, может, до пяти лет бы кормила.

      – Изнемогаю.

      Он пригубил чуть-чуть, потом сильнее насладился.

      – Я боюсь тебя разочаровать.

      – Почему?

      – У меня не было… близости почти десять лет.

      – Все будет хорошо, маленькая.

      Еще как хорошо! Это были и нежность, и сила, и страсть. Они как будто впрыгнули в последний вагон. Когда-то соседка по коммуналке