Советская правда. Всеволод Кочетов

в котором мы состояли, называлось «Металлист».

      Наш тихий Новгород на Волхове отнюдь не был индустриальным центром, в нем дымили две или три трубы маленьких полукустарных предприятий, и все же мы, пионеры, свое звено назвали «Металлист», и все же мы делали доклады о советском рабочем классе, о людях, создающих машины для производства машин.

      В далекую ту пору пионеры звена «Металлист» вывесили в клубе плакат, изготовленный собственными руками. На плакате были помещены ленинские слова: «Если бы мы могли дать завтра 100 тысяч первоклассных тракторов, снабдить их бензином, снабдить их машинистами (вы прекрасно знаете, что пока это – фантазия), то средний крестьянин сказал бы: „Я за коммунию“» (то есть за коммунизм). А нарисовали мы под этими словами взятую с газетной фотографии колонну тракторов, которые тогда, в Октябрьский праздник, впервые вышли из ворот бывшего Путиловского завода в Ленинграде.

      Мы любили машины, как любим их и по сей день.

      Такова особенность нашего поколения. Каждый новый успех в строительстве новых машин всегда был праздником. Первый советский паровоз, первый неуклюжий грузовичок АМО, первая домна, первый блюминг, первый конвейер… Для нас это все былые великие праздники. Не случайно же они отмечены сегодня в календарях, эти славные даты нашей юности. Это этапы нашего роста, нашего мужания.

      Время промчалось. Многое из того, что было для нас живой действительностью, стало для младших поколений историей. Давно ли, думается, наши комсомольцы ехали на строительство Магнитогорска или Сталинградского тракторного? В сердце это лежит близко, а в календарях уже очень далеко.

      Мы вспомнили с моим старым товарищем о звене «Металлист» в связи с тем, что вот же нашлись горе-экономисты, которые в своих писаниях взялись ревизовать политику партии в области развития народного хозяйства: тяжелую индустрию, производство средств производства отодвинуть на второе место, а на первое место вывести производство средств потребления, легкую индустрию.

      От имени кого рассуждают так путаники-теоретики?

      Всплывает это все оттуда – из болотца обывательщины и мещанства, которое еще не ликвидировано, не засыпано в процессе строительства нового общества. Его нельзя недооценивать, это болотце. Из него же всплыло не так давно пресловутое, густо пахнущее троцкизмом рассуждение об «искренности» в литературе, которое, при всей недолговечности своего существования, все же успело поспособствовать рождению некоторого косяка мещанской литературы.

      Недавно мне один ленинградский рабочий-сталевар сказал: «Я очень внимательно следил за материалами вашего писательского съезда и должен сказать честно: кое-что в речах делегатов мне не понравилось. Один молодой писатель – фамилию не помню – выразился примерно так. Он, дескать, не понимает тех критиков, которые, увидав картину с изображением луга и речки, говорят, что это безыдейное произведение. А вот если художник сюда пририсует мачту высоковольтной передачи, критик об этой картине скажет, что