Та, что разучилась мечтать. Юлия Владимировна Монакова

но вообще-то я ещё и везу срочный заказ клиенту…

      Саня вопросительно, но в то же время деликатно приподняла брови. “Что за заказ?” – как бы говорил её взгляд, но не хотелось показаться чересчур навязчивой.

      – Я реставратор, – пояснил Вик.

      Понятнее не стало.

      – В смысле?

      – В смысле, реставрирую красивые старинные вещи… это если уж совсем упростить, – улыбнулся он, словно умиляясь её незамутнённости.

      – А какие вещи? Мебель?

      – Не только…

      – То есть вы берёте старую рухлядь и улучшаете её? Делаете красивой и новенькой?

      – Не совсем так, – Вик снова улыбнулся её наивности. – Реставратор должен уметь… как бы точнее выразиться… увидеть произведение искусства не своими глазами, а глазами его создателя. Ни в коем случае нельзя допускать влияния собственных вкусов на работу. У нас довольно солидная фирма, мы получаем заказы даже от музеев – именно потому, что сохраняем вещам практически первозданный вид.

      – А какой заказ вы везёте сейчас?

      – О, это просто прелесть что такое, – оживился Вик, – старинная французская лампа, поздний ренессанс.

      – Ренессанс – это же эпоха Возрождения? – робко пискнула Саня.

      – Ну да, – кивнул он. – Когда-то эта лампа была дворцовым подсвечником, а в начале двадцатого века её преобразовали в лампу с плафоном. Это просто невероятная красота, великолепный декор! – Вик потянулся к телефону и, отыскав в галерее нужный снимок, продемонстрировал его Сане. – Бронза, платина, плафон молочного стекла… Видите двух дельфинов в основании? Они удерживают на своих хвостах державу с лилиями… вы же знаете, должно быть, что цветок белой лилии во Франции – это эмблема королевской власти?

      – Кажется, знаю… – неуверенно кивнула Саня, чувствуя себя необразованной дурой.

      На самом-то деле она мало смотрела на фото лампы-подсвечника – гораздо больше её привлекли руки Вика; короткие рукава футболки почти не скрывали их. Весьма симпатичные руки, надо отметить: сильные, с проступающими венами и красивыми длинными пальцами.

      Опомнившись, она кашлянула и поспешила перевести разговор на другую тему:

      – И где же теперь будет храниться эта лампа? В музее?

      Вик покачал головой, убирая телефон.

      – В частной коллекции. Хозяин – просто маниакальный фанат старины и подобных штучек. Готов платить любые деньги… наш постоянный клиент.

      – Очень интересно, – искренне отозвалась Саня, отчего Вик засиял как мальчишка; сразу было видно – увлечённый человек, который горит своим делом и готов говорить о нём часами.

      Впрочем, много времени на разговоры у них всё равно уже не осталось, поезд должен был вот-вот подъехать к Московскому вокзалу. Саня вдруг спохватилась, что ещё не умывалась: совсем как француженка – сначала завтрак, потом водные процедуры. Подхватив зубную пасту и щётку, она извинилась и выскочила за дверь.

      Она чистила зубы в туалете, разглядывая себя в зеркале придирчивым взглядом, и немного грустила: