Родиться царём. Владимир Алексеевич Козлов

местный товарищ, с городской пропиской в частном секторе. А с местными рабочими легче управляться. Даже с уголовной биографией, как у этого парня больших проблем у коллектива не возникнет. Будет трудиться спустя рукава или часто прогуливать, подключим профсоюз. Общественность тоже в стороне не останется, ежеминутно будет влиять на нерадивого члена бригады. А без рабочих рук мне хоть в петлю сейчас лезь. Почти каждый строительный участок ощущает серьёзную нехватку рабочих. Этот же интеллигентный парень с дворянской манерой поведения и приятным внешним видом, вполне устраивает меня».

      И он, достав из ящика стола несколько чистых бланков, спросил:

      – Кем бы вы хотели трудиться у нас товарищ Грачёв?

      Парня вопрос заинтересовал, и он без разрешения присел на краешек стула:

      – Мне бы там поработать, где платят неплохо, и чтобы в ад не попасть после длительного жизненного финала.

      – Ангельских профессий не имеем, – флегматично бросил кадровик.

      Парень за словом в карман не полез, сразу ответил:

      – Я в небесную канцелярию и сам не пойду. Мне дайте такую работу, чтобы я на этом свете в смоле поварился, чтобы в аду эту процедуру не повторять?

      Кадровик не задумываясь отправил новичку ироническую ухмылку и своё внимание тут же переключил на изнеженные руки парня. Он даже представить себе не мог, что эти руки через несколько дней будут держать тяжёлый, как голова кашалота квач и таскать по крышам двадцатилитровые вёдра, наполненные битумом.

      – Кровельщиком, никак желаешь быть? – с изумлением спросил он.

      – Могу кровельщиком, могу изолировщиком. Мне всё равно, – не задумываясь, бросил парень, – я специалист на все руки. Но лучше, кровельщиком, думаю это моя стихия! Свежий воздух и высотные ощущения всегда благотворно будут влиять на мой профессионализм.

      Эта самоуверенность не понравилась кадровику, и он решил немного осадить парня:

      – Таких специалистов как ты пруд пруди в любом пивном ларьке. Ты же считай производственного пороха не нюхал за свою жизнь. О каком ты профессионализме говоришь? – повысил голос кадровик и встал с кресла.

      Подойдя к стене, где висел тихо говорящий динамик, он отключил его совсем и продолжил:

      – Навыков у тебя в работе нет, трудовой книжки тоже нет. Из документов, только военный билет с лысой фотографией и паспорт с записью о положении в паспортах. Сколько отсидел в тюрьме и за что Олег Матвеевич?

      – Шесть лет, за атеизм и археологию, – выпалил Дорогой.

      Кадровик на его заданный вопрос, принял ответ Олега, как за насмешку и, состроив хитрые глаза, почти шёпотом бросил в лицо парню:

      – Не ври, у нас за это не сажают.

      Дорогой опять не задержался с ответом:

      – Не сажают атеистов – лекторов, а я деятельный атеист – практик. Снимал иконы с заброшенных церквей и кладбищ, а потом их бабкам продавал по дешёвке.

      Кадровик