Научи меня любить. Елена Архипова

к ним спустя два дня. Улетела сытой, довольной кошкой.

      Как она после этого смотрела в глаза своему мужу? Интересно, а на него она так же, едва переступив порог их квартиры, набрасывалась?

      Хотя – это вряд ли. Там же дочь.

      До сегодняшнего дня Герберта этот вопрос не интересовал.

      Неужели ее муж не замечает ничего? Не чувствует, что его жена изменяет ему?

      Наверняка и замечает, и чувствует. Такие вещи всегда чувствуются. Другое дело, готов ли ты принять это?

      Нет, не так.

      Когда ты готов принять это? К этому невозможно быть готовым. Предательство близкого человека – это всегда больно. Если, конечно, этот человек по-настоящему близок тебе.

      Впрочем, Герберту нет никакого дела до того, какие у его любовницы с мужем отношения. Сам он больше не подпустит ни одну женщину близко. Хватило и одного раза, когда было больно. До крови, до дыры в душе, размером с космос, до состояния, когда режешь сам, по живому, лишь бы уже все закончилось. Когда плевать, какой величины будет шрам в душе, и как он будет заживать. Лишь бы уже вскрыть этот нарыв под названием «любовь», выпустить весь тот яд из себя, лишь бы он уже не отравлял жизнь и дал спокойно жить и дышать.

      В душ Герберт все равно не успел, стук в дверь его номера раздался раньше.

      – Ты не ждал меня? – удивилась Анжела, переступив порог его номера и увидев его в брюках и рубашке.

      – Переговоры затянулись, я только что вошел в номер.

      Солгать получилось легко. Не говорить же любовнице, в самом деле, о том, что он простоял на балконе добрых десять минут, дыша осенью и разглядывая незнакомку. Хотя, странно, раньше он Анжеле не врал. Не было смысла. Рассказывал не все, но не врал. Зачем врать той, с кем ты имеешь только секс? Рассказывать все не обязательно, а вот врать нет смысла. Вранье унижает человека, и в первую очередь того, кто врет.

      – Хочешь, давай примем душ вместе! – Герберт шагнул к своей любовнице и поцеловал ее в шейку.

      Анжела, как обладательница копны черных волос, любила тяжелые духи. Они ей шли, да и она не обливалась ими с головы до ног, всего лишь капля на шее и капля на запястье. Этого хватало. Герберт вдохнул аромат ее духов и почему-то сегодня они ему помешали, он поморщился и отстранился.

      – С ума сошел? Какой душ вместе? Мне потом макияж восстанавливать пол часа! Давай ты сам, один. Быстренько смоешь с себя сегодняшний день и придешь ко мне. Твоя тигрица будет ждать тебя, изнывая в предвкушении, мой тигр! Р-р-р-р! – Анжела рыкнула, прижавшись к Герберту всем телом на секунду и тут же отступила, расстегнула первую пуговку на блузке, неотрывно глядя ему в глаза.

      Еще в прошлую их встречу Герберта бы это завело, а сегодня нет. Совсем нет. Даже отдаленно нет. Он вдруг вспомнил, почему Анжела требует принять душ перед их встречей. И совсем не потому, что брезглива, о, нет! Дело не в брезгливости, ей в постели это чувство не знакомо. Анжела всего лишь на всего требует от Герберта смыть с себя парфюм. Боится, что муж почувствует его запах и обо всем догадается. Герберт даже вспомнил, как Анжела,