Пангея. Королевство мертвых. Книга 3. Виктор Николаевич Сергиенко

гипнозом захватывая взгляд своей непостижимой красотой, степь была словно огромный зеленый океан, безгранично простирающийся до самого бесконечного горизонта.

      Восторженно вдыхая полную силу природы вокруг себя, я ощущал себя маленьким звеном в этой непостижимой гармонии. А пульс мира степи звучал в моих ушах колким шепотом травы и тихим треском струящегося песка, создавая вокруг меня атмосферу истинного волшебства.

      А степная зелень присутствующая вокруг во всех её немыслимых оттенках, словно буйные морские волны колышущиеся под влиянием невидимого дыхания природы, просто поражали своей живостью и переливами.

      Тут и там встречались яркие краски цветов, которые огромными цветущими полянами были беззаботно разбросаны по всему этому зеленому полотну. Видимо для того чтобы еще больше привнести изумления в этот удивительный равнинный мир.

      А над всей этой бескрайней зеленой степью сейчас раскинулось безоблачное голубое небо, настолько прозрачное, что сплетение белоснежных облаков казалось лишь игрой воображения.

      Солнце же, возвышаясь на небосводе, обдавало изумрудную степь своим теплом и светом, придавая ей еще больше жизни и благодати. А мимо постоянно проплывали невидимые силы проявления жизни, например вихри пыли кружащиеся в прозрачном воздухе, или легкий шорох крыльев птиц пересекающих этот мир.

      Отчего казалось, что эта бескрайняя степь является символом вечности и свободы. И что она могла простираться безгранично, даря каждому, кто заглянет в ее прекрасные зеленые глаза ощущение присутствия непостижимой магии.

      А ещё зеленый океан этой волшебной степи, словно хамелеон, постоянно менял свою окраску под воздействием солнечных лучей. Ибо утром его оттенки казались нежными и ласковыми, словно сонная девушка, только просыпающаяся от первых лучей солнца.

      Днем же степь оживала уже своим полным могущества и энергии зеленым цветом. А вечером она превращалось в спокойное золотое море, словно прощаясь с уходящим днем и желая ему спокойной ночи.

      Все так же двигаясь вперед, я по пути миновал несколько небольших рощ и полузаброшенных кладбищ. До которых скорее всего, уже давно никому не было никакого дела.

      И вот на одном из них, внезапно открывшемся мне из-за крутого поворота дороги, огибавшей в этом месте небольшой холм, я и увидел то, что называется – картина маслом.

      Ибо сейчас, среди множества покосившихся надгробных плит, стел и обелисков, одинокая закованная в рыцарские латы фигура отчаянно сражалась с целой толпой скелетов и зомби.

      Как мне кажется поднявшихся из своих могил со всего этого не такого уж и маленького, всеми брошенного и давно забытого кладбища. И сражался надо сказать этот рыцарский персонаж вполне себе умело и результативно. О чем недвусмысленно говорили наваленные там и сям кучи скелетных костей.

      Я же спеша на помощь такому отважному войну был остановлен его громким предостерегающим криком.

      – Не лезь, я