В блистательной заводи строк. Книга стихии стихов. Ольга Грейгъ

клубком вольна,

                          земфирная голубка,

      голу́ба-голуба́,

                          бездушная рука,

      таращатся глаза,

                капризно дуты губки:

      «Преставился? Ну вот… А ты живи

                                    пока…»

      Текла твоя тоска, ветха и безоглядна,

      вплетали няньки в пряжу

                                    дела-дома-тела,

      наина-таинство, скользящая отрада,

      зевала радостно

                и жизни холст ткала.

      Мала – смела…

                Рвала – дотла…

                          Ткала…

2001

      Зяблик

      Зяблик зябкий, выскажись,

                                    стушуй

      это предрешённое прощанье;

      шутовство – предверье скорых бурь,

      шутовство – всех бед чередованье.

      Явь черна, чивикай напролёт,

      продувай в надрыве —

                          чётче! —

                                    гланды;

      чадочко; щелкунчик;

                          настаёт

      время для твоей арлекинады.

      Происки ветров прими на счёт

      тех заблудших,

                что не имут дома;

      чадочко; щелкунчик;

                                     настаёт

      время для полёта и излома.

      Зяблик, зыбь заботливо запас

      звуков,

                занимайся звонкопеньем.

      Ознобят – не стены, а атлас,

      вылечат – не бури,

                          а терпенье.

      Чувствоизъявляйся, зяблик, явь —

      чёрт, черна! —

                не сыщется в ней пробель.

      Паинька тщедушный,

                          пой и славь!

      День не вышел?

                          Или час не пробил?

      Прогнан – вон! – цукатный летний дух,

      истова щемящая основа:

      время чистить пёрышки и пух,

      время:

                в клетку!

                          в клетку дома! —

                                    снова…

2001

      Февраль

      Февраль сиреневый с утра

      застыл в метели.

      И скрытно-сонно во дворах

      мелькают тени.

      Великолепен и велик,

      влекомый тайно…

      А что по дням он меньшевик,

      так то случайность.

      Коль времени с утра не счесть

      снегокруженья,

      почту за скорбь,

                          почту за честь

      с тобой крушенье:

      o, искушенье!

      С тобой – в сиреневый

                                    туман,

      дурман сиротский,

      вполне готовой на обман,

      на губы —

                          воском.

      Не будет душно,

                          но слегка

      пригну колени;

      за воротом – издалека

      твой