Гукюн. Ниль Блэк

ты? – наконец-то отходит от немого восхищения Арслан, а интерес на дне чужих глаз вновь испугом сменяется.

      Девушка опускает глаза, вздыхает, смотрит в сторону, заставляя и мужчину туда повернуться, и, резко его толкнув, срывается вниз по улице.

      – Поймать и привести, – приказывает Арслан воинам, а сам на поднявшуюся за девушкой пыль смотрит. Воин поражён в самое сердце. Тот, кто думал, что видел всё и ничто не удивит, минутной встречей повержен, как в нём его новая одержимость корни пускает, чувствует. Она уродливая и жадная, она в нём без разрешения поселяется, в каждый уголок нутра проникает, «она должна быть только твоей» нашёптывает. Арслан уже и не сомневается.

      Воины возвращаются ни с чем, девушка смогла ускользнуть. Арслан не расстраивается, входит во двор дома, из которого выбежала незнакомка, и требует хозяина. Дом принадлежит мелкому купцу, а сам хозяин оказывается не в городе. Правителя встречает супруга, которая, поняв, кто перед ней, сразу же чуть ли на колени не падает, думая, что чем-то вызвала его гнев. Арслан спрашивает о златовласой, но женщина оказывается не в курсе. Она вызывает прислугу и узнаёт, что девушка приходила за семенами и живёт в доме одного из приближенных воинов Арслана – Хуана, который раньше командовал одним из отрядов Гуука. Арслан довольным возвращается во дворец.

      ***

      Не спится. Юна ворочается по расстеленной на деревянной скамье, служащей ей кроватью, грязной материи и продолжает вслушиваться в храп и сопение соседей. Всё тело чешется, притом так сильно, что хочется собственноручно содрать с себя кожу. Баней прислуге можно пользоваться только раз в неделю, но учитывая, сколько работы она выполняет в день и то, что большая её часть – это буквальное копание в дерьме, она бы купался каждый вечер.

      Сколько бы девушка ни старалась, от чесотки не может заснуть. Невыносимо хочется купаться, хотя бы на пару минут бы в бассейн нырнуть, но даже если Юну не увидят, утром грязный бассейн точно заметят. Голова чешется так, что Юне начинает казаться, что у нее вши завелись. Так продолжаться не может. Можно попробовать хотя бы в пруд в саду разок окунуться, это уже будет блаженством. На дворе середина весны, и пусть пока всё ещё прохладно, Юна готова перетерпеть холодную воду, лишь бы смыть с себя запах навоза. Она осторожно поднимается с места и тихо, чтобы никого не разбудить – хотя уставших после тяжелого труда слуг даже нашествие врагов не разбудит – выходит из барака. Она на цыпочках пробирается к пруду и прислушивается. Слышно только коней и сверчков, порой доносятся голоса воинов, охраняющих дворец, но в сад они вряд ли придут. Девушка второпях снимает с себя лохмотья, служащие ей одеждой, и, морщась от ледяной воды, ныряет в воду сразу с головой, не давая себе шанса испугаться холода. Она выныривает в блаженстве, тело привыкает к температуре, вода ласкает кожу, и начинает мыть волосы. Выходить уже не хочется, но надо, ведь если ее обнаружат, то точно накажут. Она решает ещё пару