Прошу следовать указателям. Е.З. Менц

рядом. Я похвалил его и не отвлекаясь зашагал дальше. Проход местами был завален, но мы усердно пробирались в самое сердце храма. Я все силился понять, имеет ли он отношение к евангелистской мифологии или нет, просто чтобы занять мозг. Выходило не очень.

      Я отпихнул с дороги какой-то деревянный столб и увидел низкую неудобную скамью в нише слева от амвона. Это было то, что нужно. Мы с Бубликом расчистили себе проход и я, наконец, уселся. Собака пристроилась рядом, с тоской озирая наш новый дом. В воздухе висела пыль от постоянно осыпающейся штукатурки и с улицы где, как и прежде громыхали снаряды. Я дал попить себе и собаке.

      Бублик тяжело вздохнул и улегся, забившись как можно глубже под скамейку. Не описать, как мне хотелось сделать то же самое, но места там явно хватало только ему. Я тяжело вздохнул и улегся на скамейку. Так мы и лежали, вздрагивая при каждом падении снаряда. Потолок местами сохранил роспись, и я смотрел на группу нарядно одетых мужчин монголоидной наружности, приносящих дары (что-то морское судя по щупальцам) кому-то, чье изображение кануло в лету вместе с очередным взрывом. Для моего сознания картинка была совершенно парадоксальной, поэтому я улыбался. Улыбался даже когда начал невольно вспоминать, как попал сюда, в этот странный, страшный мир. Улыбался… Не долго, конечно. Группа мужчин откололась и низверглась, засыпав меня старой штукатуркой. Я все-таки сполз со скамьи, чтобы погладить собаку. Там и остался.

      ***

      За две недели до ранее упомянутых событий.

      Бублик гордо вышагивал рядом со мной. Он не так давно узнал команду «рядом» и стремился продемонстрировать это знание, как можно усерднее. В данный момент требовалось усердие совершенно иного свойства.

      – Иди гулять, Бублик! Вон садик! – Я помахал в сторону садика. – Вот листья. – Куча только осыпавшихся, шуршащих листьев призывно переливалась всеми цветами ранней осени.

      Собака стояла «рядом», ожидая от меня похвалы или толчка в нужном направлении. Я развернул его к листьям и легонько подпихнул.

      – Иди, погуляй. Мне еще работать вечером.

      Пес послушно засеменил к листьям, снова взглянул на меня и с чистой совестью плюхнулся на них пузом. Секунда, собака исчезла с головой.

      Я удовлетворенно кивнул и закурил. Из кучи доносилось фырканье, похрюкивание и все прочие звуки – свидетели незамутненного собачьего счастья.

      На часах половина седьмого вечера, вторник, пятнадцатое сентября. Москва. Двор пятиэтажки в районе Перово. Во дворе – курящий мужик тридцати двух лет. Высокий, скорее жилистый, чем спортивный, темноволосый, одет не броско (джинсы, кроссовки, темно-зеленая футболка с надписью на не нашем языке, ветровка темно-синяя, со светоотражающей полоской). Это из описаний очевидцев. Собака – французский бульдог (на самом деле – помесь французского и английского бульдогов), по кличке Бублик. Далее удалось установить, что хозяин Бублика – Николай Земцев, 61 квартира, второй этаж. Проживает один (с собакой), не общительный, хотя