Новая жизнь. Лила Каттен

Кристины.

      – Я… Александр Матвеевич… Я не… это все она. Ее нужно уволить немедленно. Она не выполняет условия трудового договора. Ведет непотребный образ жизни и еще…

      Тут он ее перебивает:

      – Немедленно замолчала и слушай меня.

      Замолкает и поворачивается ко мне.

      – Эмма Витальевна, подождите пожалуйста за дверью.

      Киваю и выхожу.

      Не знаю какие чувства меня одолевали больше. Злость или осознание того, что я и впрямь конченый человек, недостойная жить среди «нормальных» людей. Это я не об этой сумасшедшей.

      Захожу в свою коморку. Хотя это описание неправильное. Комната вполне нормальная. Большая. Тут и диван, и приличная кухонька. Вот мое место.

      Остается лишь одно. Все-таки уволиться, отработать две недели и все. Найду что-нибудь ближе к дому.

      А еще… не успеваю подумать дальше, как в комнату входит Александр.

      – Ты как?

      Осматривается кругом, видимо отмечая, что позаботился о своем обслуживающем персонале.

      Усмехаюсь от его вопроса.

      «А как я? Как ответить на этот вопрос?»

      – Нормально все. Думаешь не привыкла к подобному?

      – Больше она не станет позволять себе подобного.

      – Это лишнее. Она такой человек и все. Невозможно заткнуть каждого, кто так рьяно стремится кинуть камень в мою спину. Выговор не решит ничего.

      – Она тут больше не работает.

      – Забавная шутка.

      – Я не шучу.

      Садится на стул, напротив обалдевшей меня.

      – Я все равно увольняюсь, так что все это лишнее.

      – Не хочу, чтобы в моей компании работали люди подобные ей.

      – Хватит, – ощущаю пустоту и усталость. Снова его тон, снова это отношение ко мне.

      – Что?

      – Хватит, делать вид, что ты мне друг.

      – Эмма, я никогда не делаю ничего против своей воли. И не собираюсь так поступать.

      – Значит просто перестань. Ты разве не видел? Не видел, что там было? Не слышал? К черту вас всех. Я привыкла быть одной. А они любят вытирать ноги, о таких как я. Ты и сам видел меня вчера. Разве не противно?

      Выдыхает устало и откидывается на спинку стула.

      – Думаешь, что я не понимаю тебя?

      – Нет, я думаю, что ты отличный актер.

      – Нет, Эмма, понимаю. Однажды меня спас отец. От меня самого. Я знаю это чувство – потери себя.

      Замерла слушая, потому что я просто не верила. Не верила, что однажды он был как я, в таком же месиве, этой гребаной колыбели жизни.

      – Я принимал наркотики, Эмма. Пил, трахался, нюхал это дерьмо, лишь бы не думать о том, что моя мать умирает и я бессилен ей помочь. Я видел ее каждый день, зная, что однажды ее не станет, и когда наступит новый, ее уже не будет. Что я проснусь, и она уже не улыбнется мне, как делала это все эти годы. не спросит сварить ли мне кофе. Многое станет иначе, в тот день, когда я ее потеряю. Так и было, Эмма…

      – Боже… – заткнула свой рот рукой, чувствуя, что сейчас разревусь.

      – Ты выпьешь со мной чай? Это не очень