Вне сна. Алексей Арутюнов

надев пальто, дополнил свое обращение к залу: – …пошли отсюда.

      В это время Альберт был занят тем, что пытался вспомнить, когда еще он попадал в такую нелепую ситуацию. Когда Семен обратился к посетителям кофейни, в зале стало тихо, гул умолк; и посетители, и официанты повернули головы к их столику. Когда Семен говорить прекратил, можно было услышать секундную стрелку часов, висевших над барной стойкой.

      Люди, находившиеся в помещении, проводили взглядом уходящего Семена, стали переглядываться между собой, и Альберт решил, что минута славы счастливо миновала. Однако люди один за другим стали также подниматься с мест, одеваться и выходить из кафе. Кто-то из официантов прошел к кассе и, видимо, закрыл ее на ключ, кто-то прошел в кухню и что-то сказал там; некоторое время наблюдалось движение, за которым с приоткрытым ртом наблюдал Альберт до тех пор, пока, наконец, кафе полностью не опустело.

      – Розыгрыш! – пронеслось в голове у Альберта, – Портнов. Хитрый сукин лис!

      Осознание

      Альберт улыбнулся своей мысли и громко, словно находясь на одной сцене с ушедшими посетителями, произнес в сторону барной стойки: «Счет, пожалуйста!». Не получив ответа, Альберт рассмеялся и зааплодировал. Через минуту он, все еще в глубине души ожидая, что актеры вернутся на сцену для финального поклона, достал кошелек, отсчитал деньги за кофе и ушел из кофейни.

      Следующий день для Альберта начался, как начиналось для него большинство дней в течение не только последних недель, но и месяцев: с ощущения бессмысленности происходящего. Ощущение это большую часть времени не было резким, иногда о нем вполне можно было забыть, но только не утром, когда после снов происходящее кажется особенно неправдоподобным. Еще лежа в кровати, Альберт, не спеша, распробовал суховатый привкус этого ощущения, посмотрел в потолок, на часы, на телефон и пошел чистить зубы.

      Несмотря на то, что Альберт в период отсутствия работы старался сильно не сбивать график бодрствования, последние дни будильником он пользоваться перестал. И в этот день проспал удивительно долго. Лишь встав с постели, Альберт понял, что звуки его шагов и движений звучат необычно отчетливо в отсутствие привычного звукового фона. Приоткрытые окна не впускали никакого гула с улицы, шумные соседи сверху затаились, либо вовсе ушли из квартиры всей своей огромной семьей. Не было слышно лифта, и из дома будто вовсе исчез мусоропровод, периодически напоминавший о себе стремительно приближающимся стуком всякого выброшенного вторсырья…

      Впрочем, эта мимолетная проблема была решена находчивым Альбертом включением музыки. Под музыку он сделал себе завтрак и сел есть, одновременно посматривая в окно. Мысли его были полностью погружены в пережитое вчера в кафе представление: неожиданное и курьезное. Альберт решил, что непременно вечером снова зайдет в кофейню и лично скажет официантам, что представление получилось грандиозным. Пусть не считают его неблагодарным зрителем.

      Альберт набрал номер Портнова, но никто не ответил. Он даже предположить не мог, в какие средства Портнову – а скорее