Квантовый сад. Дерек Кюнскен

ни одна из них не нашла пятую. А вот Кассандра, возможно, нашла. Раз о ней больше никто не знает, то им, быть может, удастся сбежать через нее вместе с остальными Homo quantus.

      Надежда.

      – Это прекрасно, но один переход через одну «червоточину» – временное решение. Рано или поздно кто-то найдет эту Ось. Нам нужно уйти дальше.

      Они долго смотрели на проекцию в поисках новой информации, но, подобно уравнению со слишком большим числом переменных, уже достигли предела того, что могло сказать им имеющееся. Им нужно больше информации, и не только потому, что они – жадные до нее Homo quantus. Они получили шанс спасти свой народ. И это яркое переживание в Музее дало им понять в полной мере весь груз лежащей на них ответственности. Время идет. На эвакуацию восемь дней, через десять дней прилетят Конгрегаты, а Homo quantus мобилизуются недостаточно быстро.

      По утрам Касси плакала, перед тем как идти выпасать их сородичей. Ей досталась странная промежуточная позиция человека, который – и только он – способен по-настоящему достучаться до остальных и который реально способен злиться на Белизариуса. Она повидала большой мир, и это давало ей силы сердиться и набрасываться на него.

      О чем он думал, связавшись с Союзом? Только идиот мог не заметить, как опасно помогать им в их восстании. Что дало ему такое право? То, что она сыграла в этом свою роль, не имело значения. Но Белизариус был с ней согласен. Он дошел до такого лишь потому, что хотел остаться в живых. А потом, когда он узнал про врата времени, его обуяла жадность.

      Однако злость Касси частично обращалась и на нее саму. Белизариус уже давно занимался мошенничествами и должен был понять, куда заведут ее инстинкты. Она любит свой народ. Здесь ее дом. И, в отличие от остальных Homo quantus, она не может позволить себе роскошь отрицать очевидное. В ее идеальной памяти огнем запечатлена картина уничтожения Гаррета. Тем не менее она – Homo quantus, инстинкт распознавания закономерностей и любопытство заложены в нее генетически. Она не может отрицать значение врат времени, всего того, что они вдвоем увидели и узнали внутри их, в фуге. Она ни на мгновение не могла заставить себя пожалеть об этом. Так что она стала лучше понимать себя как личность, понимать, что инстинкты поймали ее в ловушку ничуть не слабее, чем Белизариуса.

      Было их четвертое утро на Гаррете. Касси умылась и убрала волосы назад.

      – Лина не справится, – внезапно сказала она, будто придя к решению после долгого раздумья. – Ее раздирает.

      Белизариус сидел в кресле, с ощущением, что изнутри его наполняет тяжелая липкая сажа. Конечно, Лину раздирает. Ее выбирали мэром, чтобы руководить уединенным исследовательским центром, островком стабильности, а не надзирать за его уничтожением.

      – Homo quantus должны услышать, что, если мы поспешим, они будут в безопасности, что мы найдем для них новый дом, – сказала Касси.

      Белизариус ничего не ответил.

      – Они меня выслушают, но не поверят, – добавила Касси.

      – Ты одна из них.

      – Я не знаю мир. Бел, они должны