И сильнее страха. Улия Воронина

непринужденно уселся прямо на стол в тесной от нее близости, так что Рене вынуждена была отстраниться к стене.

      – Моя сделка совершилась, хоть я и сомневался в ее успехе из-за твоего вмешательства. И все же, я человек слова. Короче, я решил, выполнить свою часть уговора, хотя, мог бы этого и не делать, ведь с людьми бесчестными так и поступают.

      – Я выполнила все, что обещала.

      – Да, но я-то тебя об этом не просил. Сама ведь навязалась со своим предложением, верно?

      – Верно.

      Она опустила голову, и он немного смягчился.

      – Ну, так что, теперь ты мне расскажешь, на кой черт тебе сдалось меня шантажировать?

      – Я уже объясняла…

      – Ни черта ты не объясняла!.. Что, неужели просто по уши в меня втрескалась? – он самовлюбленно усмехнулся.

      Рене молчала, потупившись, так как понимала, что разуверить его будет не просто и, судя по всему, чревато последствиями.

      – Что молчишь? Уж теперь рассказывай!

      Он поднял ее подбородок, и прикосновение чужих рук сразу ввергло ее в панику. Рене вскочила и отпрянула. К этому она готова совершенно не была!… Уже несколько лет до ее лица никто не дотрагивался, и это прикосновение было очень чувствительным… и ужасным… словно он предъявлял на нее право.

      – Что такое? Что это ты так шарахнулась от меня?.. Я не насилую женщин, дуреха! И вообще, ты давно обследование проходила? Пора показаться специалисту!

      Рене пришла в себя и испугалась, что теперь у него есть повод не жениться на ней.

      – Прости… мне вдруг стало не хорошо. Я давно не была на воздухе… много работы…

      Она села обратно, а он с новым подозрением сощурил глаза и оглядел ее всю.

      – А ты, случайно, не беременна?

      И Рене, которая все еще дрожала от его прикосновения, невольно усмехнулась. Теперь он показался ей чрезвычайно наивным.

      – Нет!.. Если хочешь, я предоставлю тебе справку от врача, или протестирую себя сама… словом – нет, не беременна.

      Тоно, обычно хорошо разбирающийся в женщинах, не мог ее понять, и это выводило его из себя. Она казалась ему теперь совершенной психопаткой, склонной к истерикам и аффектам. И он разозлился.

      – Тогда что ты ко мне прилипла? На что тебе сдались мое имя и полеты в тяжелых условиях?.. Черт, ты ведь не рассчитываешь на то, что я стану с тобой спать, только из-за признательности по поводу хранения моего груза!

      Рене с трудом подавила очередной приступ горького смеха.

      – Тоно, мне это не нужно. Мне нужно твое имя на полтора года… Это потому, что мне пора выйти замуж… формально, конечно. Поверь, я вполне сознаю, что не пара тебе, что ты достоин лучшей жены во всех отношениях. Мне нужна лишь видимость брака… чтобы никто не тыкал в меня пальцем, не строил догадок и не измышлял ужасные причины, скрытые в моем прошлом…более не зачем. Чтобы меня оставили в покое, наконец. Что касается полетов, то мне полезно сменить обстановку и увидеть нечто новое… И, в тоже время, если я буду с тобой летать, люди не догадаются, что наш брак формальный.

      Он не поверил. Тоно знал – она