Лазейка. Чаласлав

Рабочий люд стал выходить из домов, спеша на ранние смены. Бойцы хватали их и проверяли документы. Через некоторое время их заметили, и по улицам пробежала волна движения, как рябь по воде.

      Облава заставляла бойцов рассредоточиваться, распыляться по квартирам и этажам. Раздробленные группы коспехов отслеживали и заставали врасплох дефектные, нападая на них из засады с самодельными огнестрелами и закидывая бутылками с горючей смесью. Нападавшие спешно скрывались, а их выходки надолго тормозили спецоперацию, отвлекая бойцов из других групп, заставляя перегруппировываться и только потом возвращаться на прежние маршруты.

      Дело шло крайне медленно, потери множились. Лозен начинал злиться и терять норов. Но вот, наконец-то он почувствовал что-то вроде удачи – допрошенный дефектный промолчал про одну из явок. Когда ему напрямую задавали вопрос, что он знает про конкретный адрес, он закусывал губы и взгляд его дико метался по лицам допрашивающих. Лозен понял – в этом месте явно дело нечисто. Он послал пару отделений оцепить этот квартал, и на подходах к нему на бойцов тут же стали налетать вооруженные экстремисты. Они суетились, наваливая поперёк проулка баррикаду. Завязался настоящий бой.

      Разведчики Лозена стали терять бойцов, но хитрым тактическим приёмом удалось прорваться между навалами баррикады, разделив отстреливавшихся экстремистов надвое. Оказавшиеся в меньшинстве дефектные бросились наутёк. Это не была трусость, как уже понял Лозен, а типичный стиль их партизанщины: скрыться, раствориться в знакомых сызмальства двориках, сплотиться и напасть вновь. Но Лозен тоже прекрасно ориентировался в этом человечнике.

      – В погоню, давайте, – крикнул он, махнув ближайшим бойцам.

      Они-то ринулись, но их было чрезвычайно мало.

      Одна из убегающих фигур показалась Лозену знакомой. Всё было так быстро. Лозен оглядывался, принимая решение. Упустить, значит начать всё с начала. Он мог получить отличную информацию, если бы поймал одного из них. Что делать? «Думай. Думай». Секунда, и Лозен пустился в погоню сам.

      Убегавшие группой дефектные, конечно же, разделились на перекрёстке. Выбрав показавшегося знакомым, Лозен оставил остальных беглецов на свою команду, а сам сосредоточился на контроле дыхания.

      Его мысли про «знание местности» оказались ничуть ни фанфаронством – Лозен действительно мог спрогнозировать, куда в следующий миг нырнёт повстанец, и готовился заранее. Лозен неуклонно сокращал дистанцию, и даже смог рассчитать время и траекторию броска. Когда дефектный хотел обманным манёвром заскочить в щель между зданиями, Лозен рванул вперёд и сильным толчком регбиста послал беглеца в короткий тупичок.

      Дефектный стал метаться в трёх стенах, пытаясь найти лазейку, но Лозен вновь наскочил на него, впечатал в кирпичи и стал вязать ему руки.

      Лозен, отдуваясь и скороговоркой цитируя кодекс, вытащил наручники и бросил взгляд беглецу в лицо.

      «Дефектный» оказался дефектной.

      Арта, всхлипывая и закусывая